Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
В середине следующего дня, когда они осматривали уже четвертый каньон, в душе у Джон-Тома зашевелилось подозрение, что волшебный народец — не более чем миф, сочиненный старым, болтливым и зловредным грызуном специально для легковерных путешественников.
В конце запоздалого завтрака Мадж вдруг сорвался со своего сиденья — кочки, усеянной масляно-желтыми цветами, — и тявкнул от боли и неожиданности. Эхо возгласа раскатилось вдоль ручья.
Все вскочили на ноги. Розарык машинально ухватилась за мечи, Глупость съежилась, изготовясь
— Черт возьми, какая муха тебя укусила?
Мадж изогнулся штопором, пытаясь рассмотреть свой зад.
— Это точно, кореш, укусила, так ее растак. Эй, Глупость, не в службу, а в дружбу, погляди, крови нет? — Он поворотился к девушке спиной и легонько нагнулся. Она осмотрела поясницу, косматый хвост и участок тела, защищенный кожаными штанами.
— Ничего не видать.
— Да ты слишком далеко сидишь.
— Ах ты, извращенец мохнатый! — Девушка отодвинулась, бросив на выдра полный отвращения взгляд.
— Нет, правда, крошка. Я, конечно, не стану отвергать это обвинение, но ктой-то в самом деле покусился на мое филе.
— Лжец! На черта мне сдалось твое филе?
Писклявый, но твердый голос исходил из кочки с цветами. Джон-Том подобрался к ней на четвереньках и стал высматривать источник опровержения.
Крошечные ручки раздвинули стебли, такие же желтые, как и лепестки, и перед Джон-Томом появился некто крошечный, крылатый, женственный и ужасно перекормленный.
— Будь я проклят! — прошептал он. — Эльфиня-толстуха!
— Следи за языком, чудище! — Оскорбленная эльфиня тяжело, но не без грации перебралась на коричневую с красными продольными полосами колоду. — Да, знаю, у меня есть небольшая личная проблема, но я не терплю, когда мне о ней напоминают всякие большеротые люди.
— Виноват, — с притворным раскаянием произнес Джон-Том. — Ты эльфиня, правда? Из волшебного народца?
— Нет, — огрызнулась она. — Я портовый грузчик из Снаркена.
Джон-Том присмотрелся. Одеяние незнакомки напоминало вьющиеся жгутики осенней лавандовой паутины. На голове поблёскивала миниатюрная тиара — сдвинутая набекрень, она закрывала глаз. Длинные локоны ниспадали до бедер. В левой руке эльфиня держала тонюсенький золотой жезл. Крылышки казались целлофановыми пластинками, испещренными красной финифтью.
— Нам сказали, — затаив дыхание, произнесла Глупость, — что вы способны нам помочь.
— Да ну? А какой мне в этом интерес? У нас своих забот хватает. — Эльфиня посмотрела на Джон-Тома. — Какая миленькая дуара. Красавчик, да ты никак музыкант?
— Он чаропевец, и очень могущественный, — сообщил ей
Мадж. — Добрался сюда с того берега Глиттергейста за лекарством для старого волшебника.
— Болван он могущественный, а не чаропевец. — Эльфиня тяжeлo уселась на бревно, небрежно и совсем не аристократически раскинув ноги. По прикидкам Джон-Тома, она была дюйма
— Меня зовут Джон-Том. — Он представил спутников.
Наступила неуютная пауза. Наконец юноша нарушил ее вопросом:
— А вас как зовут?
— Тебя не касается.
— Конечно, конечно, — произнес он уступчиво. — Не хотите помочь — не надо, только я не пойму, почему мы должны грубить друг другу.
— Что? Вежливый человек? Чушь собачья. — Эльфиня пожала плечами. — Ладно, лысотелый, черт с тобой. Я — Грельджен. Что, не звучит?
— Нет, отчего же. — Джон-Том дал себе зарок как можно бережнее обращаться с этой волшебной пинтой агрессивности.
— Толковый ответ. Найдется что-нибудь перекусить?
Яльвар запустил лапу в котомку.
— Кажется, немножко вяленой змеи осталось да несколько черствых булочек.
— Тьфу! — Плевок улетел вправо. — Я про настоящую еду. Фруктовый пирог, корзиночки со взбитыми сливками, крем-нектар, медовый бисквит...
— Кажется, я начинаю понимать, в чем ваша проблема, — сказал Джон-Том, осторожно выбирая слова.
— Да неужто, чучело грибоногое? У тебя, стало быть, все схвачено? Приколото и засушено? — Теперь Грельджен расхаживала взад-вперед по бревну, подчеркивая слова взмахами крошечных крыльев.
— Ведь ты летать не умеешь, верно?
Она повернулась к нему лицом.
— Конечно, умею, дубина. — Прозрачные крылышки затрепетали. — На что они мне, по-твоему? Вместо кондиционера?
— Хорошо, тогда покажи, как ты летаешь. Давай-ка, вспорхни.
— Фи! Делать мне больше нечего, кроме как потешать банду бескрылых уродов.
— Не умеешь ты летать! — торжествующе заявил Джон-Том. — Вот в чем твоя основная проблема. Ты такая...
— Человек, не зарывайся! — предостерегла фея.
— ...цветущая, что не способна преодолеть собственный вес. Хоть я и не понимаю почему. Шмель тоже тяжелый, а летает запросто, причем безо всякого колдовства.
— Я — эльфиня из волшебного народца, — ответила Грельджен таким тоном, будто общалась с малолетним идиотом, — а не шмель. Между нами и шмелями уйма анатомических, аэродинамических и метаболических различий, которых тебе, олуху, вовек не понять. А что касается проблемы, то ваша куда посерьезнее, ибо вы, остолопы, нарвались на очень важную шишку. — Она ткнула жезлом в сторону Маджа. — Этот индюк покушался на мою жизнь!
От изумления Мадж разинул пасть.
— Кто? Я? Да я вас пальцем не тронул, ваше коротышество.
— Врешь, крысиный дух! Ты на меня уселся!
— Черта с два! Ты сама под меня заползла! И ваще, как я мог заметить тебя или еще кого-то среди этих цветочков?
Грельджен сложила руки на груди.
— Я сидела, ни в чьи дела не лезла, подкреплялась нектаром и пыльцой, а ты намеренно уронил на меня свою крысиную задницу.
— А по-твоему, прежде чем куда-то присесть, я обязан с лупой осмотреть каждый дюйм?