Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
— Я люблю путешествовать, — отозвался Колин. — А поскольку сородичи не разделяют моих чувств, приходится странствовать одному.
— Понятно.
Мадж кинул на Джон-Тома вопросительный взгляд, а потом, видя, что юноша как будто не собирается продолжать разговор, воскликнул:
— Ну же, парень! Валяй дальше!
— Дальше куда, Мадж?
— Значит, любишь путешествовать, да? — справился выдр, становясь перед коалой, и сплюнул на землю. — И как впечатле-ньице от тутошнего захолустья? Понравилось тебе у лесовиков? И ваще, выходит, ты забрел сюда
— Конечно. Какие у меня могут быть дела в этом, как ты выразился, захолустье?
— То-то и оно. — Пальцы Маджа легли на рукоятку ножа. — Выкладывай, приятель. Неужели ты думаешь, что мы раззявим рты и скушаем твою байку насчет любви к путешествиям?
— А разве вы сами не путешествуете? Что-то я не заметил у вас никакого другого снаряжения, кроме походного.
— Када это ты успел чегой-то там заметить?
— Я всегда замечаю такие вещи, — усмехнулся коала.
— Да ну? Любопытный ты, однако, ничего не скажешь. А знаешь, что случается с теми, кто сует нос не в свое дело?
— Не горячись, друг, — произнес Колин ровным голосом. Он посмотрел на Маджа, потом перевел взгляд на Джон-Тома и Дормас. — Хорошо, я расскажу вам. Только вы вряд ли мне поверите.
— Там поглядим, — бросил Мадж, оскалив зубы в волчьей ухмылке.
— Все началось несколько месяцев назад, — начал коала, — настолько давно, что я даже запамятовал, когда именно. Я был сильно занят, причем своей истинной деятельностью...
— Истинной? — переспросил Джон-Том.
— Да. У меня две профессии. Первая, — коала пристально поглядел на Маджа, — телохранитель. Так я зарабатываю себе на хлеб. Поэтому со мной лучше не связываться. — Выдр убрал лапу с рукоятки ножа. — Но истинное мое призвание в другом. Хотите смейтесь, хотите нет, но я гадаю по рунам.
— Что такое? — раздался за спинами собравшихся новый голос, в котором сквозило удивление. Все повернули головы влево. Клотагорб вышел из транса, вынырнул из панциря и теперь потягивался и зевал. Вот он поднялся и направился к товарищам, усиленно моргая на ходу. — Кто тут гадает по рунам?
— Я, — ответил Колин и потянулся за своим мешком. Джон-Том и Мадж замерли в ожидании, но коала достал всего-навсего маленький узелок, завязанный у горлышка веревкой. Узелок был расшит серебряной нитью; вышивка представляла собой сочетание весьма замысловатых узоров, которые, по-видимому, являлись колдовскими символами. — Здесь у меня подручные средства.
— Теперь понятно, почему ты стал телохранителем, — пробурчал Мадж. — Небось, ошибся пару раз в своих предсказаниях, и тебя отколотили как шарлатана?
— Да, — произнес коала с легким раздражением в голосе, — шарлатанов гораздо больше, чем настоящих гадателей. Но я не шарлатан. Раскидывать руны способен всякий, важно уметь их читать. Я практиковался много лет, пробовал снова и снова. Меня учил Солис Длинный Хвост.
— Я слышал о нем, — заметил Клотагорб. — По-моему, он умер.
— Да, десять лет назад. Руны открыли ему, что он скоро умрет, и тогда мой учитель привел в порядок все свои дела,
— Вот почему ты так осторожно обращался со своим мешком, — сообразил вдруг Джон-Том и удостоился за догадливость утвердительного кивка. — Я впервые в жизни встречаю гадателя. На что ты гадаешь?
— Куда стоит повернуть — налево или направо, будет ли успешным замужество, когда сажать те или иные растения и в каких местах, ну и все такое прочее. — Колин подался вперед. — Однако Солис Длинный Хвост делал то, на что не способен никто другой. Он предсказывал будущее, а я, пока он был жив, старался научиться у него в первую очередь этому.
Мадж расхохотался в лицо — вернее, в морду — коале. Дормас громко фыркнула. Сорбл, самый деликатный из всех, только улыбнулся.
— Я же сказал, вы мне вряд ли поверите. — Казалось, Колин не слишком расстроен тем, что дал повод посмеяться над собой. Очевидно, он привык к насмешкам окружающих.
Джон-Том, едва коала кончил говорить, повернулся к чародею. Тот, похоже, не собирался присоединяться к общему веселью. Он пристально разглядывал медведя.
— Значит, — осведомился наконец Клотагорб, — тебя привело сюда не что иное, как гадание на рунах?
— Так и есть. Давным-давно я гадал у себя дома для одного крестьянина. Он хотел узнать, где ему копать новый колодец. Я раскидывал руны шесть раз подряд, хотя место определилось сразу, — ведь надо подать себя, показать, как ты отрабатываешь те деньги, которые берешь с клиентов. И вот я бросил руны в седьмой, последний раз. — Колин судорожно сглотнул. — Они сложились в узор, какого до сих пор еще не выпадало. Я объяснил крестьянину, где рыть колодец, и побежал в библиотеку местной Гильдии волшебников. В конце концов мне удалось отыскать тот узор.
— И? — поторопил Джон-Том, крайне заинтригованный.
— Узор означал грядущее и неотвратимое преображение мира. Перемена должна была совершаться постепенно, шаг за шагом. Вдобавок руны предупреждали, что если не помешать этому преображению, в итоге произойдет грандиозная катастрофа.
— Ты случайно не выяснил, какая именно? — спросил Клотагорб.
— К сожалению, нет. Правильно истолковать узор, в который складываются руны, не так-то легко. Насколько я понял, катастрофа каким-то образом связана с размерами солнца.
— Размерами? — взвизгнул Мадж.
— Узор предвещал нарастание перемен, усиление их воздействия и внезапное увеличение размеров солнца. Сдается мне, уж лучше изжвариться на костре дикарей, чем дожидаться светопреставления.
— Сверхновая, — пробормотал Джон-Том и посмотрел, при-щурясь, сквозь ветки на мирное полуденное солнце, сияющее в чистом небе. — То есть произойдет пертурбация, которая повлияет на гелиевый цикл, и солнце превратится в сверхновую. Интересно, а что тогда станется с моим миром?