Чародей с гитарой. Том 2
Шрифт:
— Не узнаю ни облика вашего, ни запаха, — грозно проревел слон. — Недруги?
— Берегись! — выпалил, не подумав, Хек. — Он тревогу поднимет!
Слон откликнулся на это трубным хихиканьем.
— Да чего ради? Если я подниму тревогу, остальные охранники захотят разделить со мной удовольствие. Куда приятнее будет растоптать вас единолично.
Итак, предстояло обойти только одного стражника. «Но это кровожадный представитель семейства толстокожих, — уныло подумал Джон-Том, — так что и одного хватит с лихвой».
— Все назад! — завопил Найк.
Он
Увы, этот путь отсутствовал. Слон перекрыл проем, его бока терлись о стены.
Монстр вытянул хобот и его кончиком сдвинул потайной рычаг. И дверь — та самая, которой Джон-Том все время боялся, — наконец сдалась. Створки выкатились на хорошо смазанных колесиках и оглушительно лязгнули... позади пришельцев.
Похоже, когда садовник говорил, что войти легко, а уйти — куда труднее, он не просто философствовал. Вот она, разгадка странной планировки усадьбы. Каждый коридор, соединенный с главным зданием, — потенциальная ловушка для непосвященных. Незваного гостя легко изолировать и прикончить, не подвергая опасности челядь и элегантный интерьер.
Слон, по-прежнему зондируя пространство хоботом, сделал еще шаг к пришельцам. Как и Найк, Джон-Том искал спасительную лазейку. Мангусту и выдру, наверное, хватит проворства уйти от хобота, но проскочить между массивными ножищами — задача куда сложнее. Тут малейшая ошибка непременно окажется роковой, исправить ее уже не удастся. То есть идти на такой риск можно лишь в самом крайнем случае.
«А значит, — сказал он себе, пока страж-великан неуклонно теснил отряд к прочному барьеру, — необходимо побыстрее найти альтернативу, если, конечно, таковая существует».
— Нам конец! — отчаянно простонал Пауко.
Мадж взялся за лук, хорошенько прицелился и выстрелил, но стрела не сподобилась продырявить даже кожаный доспех.
— Не доводи его до бешенства, — посоветовал выдру Хек.
Мадж недоуменно посмотрел на мангуста.
— Не доводить его до бешенства? Это еще почему? Он и так собрался нас уконтрапупить. — И сердито оглянулся на старого друга. — Эх, чувак, оченно обидно это признавать, но тока на тебя надежда.
И пожалел, что не запасся так хорошо выручавшим его на болоте звукопоглощающим мохом.
Джон-Том предположил, что любая попытка отразить удар хобота или бивня мечом обречена на провал, и в неистовой спешке схватился за дуару. За его спиной грозно высились прочные ворота из ламинированного, исписанного высокомерными предостережениями дерева. Изобретать хитроумные трюки не было времени. Мадж напомнил ему об этом в своей привычной беспардонной манере.
— Да спой же че-то, любую дурь! — завопил выдр, накладывая на тетиву вторую бесполезную стрелу.
На сей раз оперенное древко засело в тонком ухе. Страж отозвался возгласом изумления.
— Ай! Больно! Ну, паршивцы, это вам даром не пройдет. В наказание я сначала конечности раздавлю, а головы оставлю напоследок!
— Мы не желаем зла никому из обитателей этого дома, — в ужасе объяснил Найк. — Только хотим найти нашу принцессу.
—
И он хлестнул хоботом, заставив Найка отскочить назад. Будь на месте мангуста существо не столь быстрое, слон наверняка бы его схватил.
— Ты пронырлив, — похвалил толстокожий. — Все вы, похоже, ловкие ребята, кроме разве что человечишки. Ну, да неважно. Мимо меня не пройти, а попробуете под брюхом — я на вас попросту сяду. Когда я на кого-нибудь плюхаюсь, он даже пикнуть не успевает.
Стихи! Нужны походящие стихи! Джон-Том, пронзительно сознавая, что время на исходе, изо всех сил напрягал свои извилины. Проклятье! Ничего слоновьего! Ну, будь что будет. Он запел.
На него вытаращился Мадж.
— Шеф, ты че? Офигел? Че за белиберда?
Не дождавшись отклика от чаропевца, выдр воззвал к остальным:
— Чуваки, вы в этой бредятине хоть чей-то понимаете?
Ответа не последовало. Пауко застыл с потухшими глазами и отвисшей челюстью.
От грифа дуары исходило нежное сияние, оно быстро растекалось, заполняя пространство между экспедицией и стражем. Голубым туманом ударило оно по огромным вислым ушам, заставило их встрепенуться. На слоновьей морде появилось выражение, обозначенное в психиатрии термином «конституциональная глупость».
Охранник шатнулся и привалился к стене, та застонала, но не обрушилась. Толстая шкура обвисла, как рыболовная леска над мельничной запрудой.
Джон-Том на всякий случай состряпал еще два куплета и, лишь допев последнюю строчку, повернулся — поздравить друга.
— Мадж, умница! Получилось!
— А? Че?
У выдра поникли усы, туловище покачивалось, из разинутой пасти капала слюна, а глаза идиотски таращились на чаропевца.
— Умница, говорю!
Столь неординарная реакция выдра слегка остудила восторг Джон-Тома. Он вгляделся в морду Маджа.
— Э! Да что с тобой?
— А? Да ниче, кореш, ниче, все нормалек.
Из лапы выпал лук.
— А ну, все за мной! — Джон-Том указал на одуревшего слона. — Разве не видите? Чары подействовали. Он заколдован, да вот только я не знаю, надолго ли. Пошли. — И посмотрел на спутников: — Э, да что с вами со всеми?
Мангусты брели, находясь в коллективной прострации. Хек и Пауко сплелись в путаном менуэте, безуспешно пытаясь обойти друг друга и снова сталкиваясь лбами. Одурманенный Караукул увлеченно изучал собственные пальцы, как будто под вопросом оказалось то ли их наличие, то ли происхождение. Даже Найк не был исключением — он не сильно, но часто бился теменем в ворота. И едва ли растущую вмятину на шкуре можно было считать обнадеживающим результатом.