Чародей с гитарой. Том 2
Шрифт:
— В этом нет необходимости. — Он чуть отстранился, правда, не так далеко, как мог. — Я помогаю любому, когда это в моих силах. И готов посодействовать тебе, твоим соплеменницам, и китам, и славному маленькому ансамблю из Машупро, и вообще всем, кто остался без музыки по вине этого загадочного явления.
— А как насчет меня? — прошептала она, выгибаясь, как тюлень. — Ты не считаешь меня загадочным явлением?
Она была уже совсем рядом.
— Вообще-то...
Он чихнул, заставив русалку испуганно отпрянуть. Она хлопнула по воде хвостом —
— Извини. Я просто...
Он снова оглушительно чихнул, а потом вытер нос тыльной стороной ладони.
— В чем дело, человек? Простудился?
Он шмыгнул, а потом с трудом прохрипел:
— У меня аллергия на некоторые морепродукты.
— Морепродукты? Незнакомец, ты что, способен выловить меня и разделать?
— Нет, нет! — поспешно ответил он. — При чем тут ты? Я имею в виду тунца, макрель, пикшу, сардину... Это их мы называем морепродуктами.
Она уперлась ладонями в бока, как раз над первыми радужными чешуйками.
— Человек, да будет тебе известно: среди моих лучших друзей есть тунцы. — Тут выражение ее лица смягчилось. — Но ты, кажется, сказал, что не можешь их есть?
— Не могу.
Он снова чихнул, на этот раз не так сильно — ведь русалка слегка отстранилась.
Она сцепила пальцы на затылке, надула губки.
— Коли так, тебе не с руки заниматься со мной любовью.
— Вряд ли тебе понравилось бы.
Джон-Том сам удивился разочарованию в своем голосе.
— Поплыву, скажу сестрам, что ты обещал помочь.
Она молниеносно скользнула в воду.
— Эй, погоди! — Он вскочил на ноги. — Я ничего такого не обещал.
Снова появились ее голова и плечи, вьющиеся волосы прилипли к нагой коже.
— Если сумеешь достаточно долго не дышать, получишь в награду поцелуй.
— Думаю, большого вреда здоровью от этого не будет. Но — только поцелуй.
Он подошел к воде, опустился на корточки.
Когда встретились их губы, возникло чувство, которого он еще ни разу не испытывал. Сейчас бы ощутить вокруг себя море, теплое, ласковое, подвижное. Вот на что был похож этот поцелуй: первобытная страсть, растекавшаяся по всему его существу, электризующая, сладостная, обещающая все на свете. Как будто русалка нежно прикасалась пальцами к его душе.
Когда она оторвалась, на губах Джон-Тома остался вкус соли и сахара. Он чихнул, чем вызвал счастливый смех. Трепетали жабры, влажно поблескивали миндалевидные глаза.
— Все равно, из этого никогда ничего не получается, — сказала она. — Если я выйду на сушу — буду хлопать плавниками по земле, как камбала, если человек нырнет в мое царство, не сможет долго пробыть без воздуха, да и воды наглотается.
Блеснув хвостом, она ушла с головой под воду.
— Ничего, все в порядке, — сказал он через несколько мгновений, когда русалка появилась опять. — Пловец я не бог весть какой, а поцелуй был что надо.
— Замечательно, что тебе понравилось. Ступай, чаропевец, и найди нашу музыку.
С этими словами она выгнула спину и нырнула.
А ведь она права, подумал Джон-Том. Если не дышать под водой или дышать воздухом из баллона акваланга, аллергия не страшна.
— Погоди! — Он ринулся вперед, по колено в теплую чистую воду. — Вернись!
Но блестящий хвост не вырвался на поверхность, не взглянули на Джон-Тома с откровенным обещанием глаза. Русалка уплыла, только остался на губах вкус ее поцелуя, сытного, как шоколад, пряного, как роса. Поцелуй — и просьба.
Что же случилось с музыкой в этом мире?
Он неохотно пошел к лесу. Вот уж не повезло русалке — угораздило повстречать человека с аллергией и слабыми легкими.
К тому времени когда померк свет, предвещая вечер, ремонт был выполнен почти наполовину. На западе пряталось солнце. Из лесу появился Мадж и с беспечным видом подошел к другу.
— Привет, чувак, где ж тебя носило весь день-деньской?
Джон-Том промолчал, однако его улыбки было достаточно, чтобы Маджево любопытство сделало охотничью стойку. Однако выдр не выпытывал, решил погодить, пока с лица его приятеля сойдет обалделое выражение.
Кроме того, Маджа ждала Пиввера. И не только беседы ради. Выдры — создания очень естественные. Одно-два прикосновения вреда не принесут, сказал он себе. И, в очередной раз отбиваясь от новорожденной совести, побрел прочь, а Джон-Том проводил его недоуменным взглядом.
На следующий день принцессы взялись помогать ремонтникам. И не оттого, что в них проснулось стремление к социальному равенству, — просто стало до смерти скучно. Островок попался вполне уютный, но бедный на развлечения.
Максимальную пользу благодаря своей природной силе принесла Умаджи Туурская; впрочем, остальные дамы тоже порабо-тали. Джон-Том решил, что любоваться занятой делом Ансибетгой еще опаснее, чем смотреть, как она бьет баклуши. Он сосредоточился на собственных обязанностях, состоявших исключительно в том, чтобы держаться поодаль и не мешать.
К следующему утру было сделано все, что позволяли ограниченные ресурсы. Наступил черед томительного ожидания, когда прилив поднимет суденышко. Киль прочно засел в песке, и Найк допускал, что придется спустить на воду единственную шлюпку, а затем, принайтовав трос к корме судна, отбуксировать его на глубину. Либо погрузить на шлюпку якорь, сбросить его подальше от берега и подтянуть к нему кораблик.
Однако эти трудоемкие альтернативы остались невостребованными. Прилив был достаточно высок, чтобы судно закачалось на воде. Стойкий кораблик выпрямился, расправил парус и вышел в лагуну. Под командой Найка, поднабравшегося опыта в парусном деле, он развернулся и спокойно двинулся к проходу между рифами.