Чародей с гитарой. Том 2
Шрифт:
— Ты проиграл, — констатировала Виджи.
— Када споришь сам с собой, милашка, проиграть невозможно, — возразил Мадж и понюхал содержимое кубка. — По запаху — дождевая вода. Надо думать, с потолка натекло. Жаль, что тут нет чего покрепче.
— У меня от этих потрясений в горле так пересохло, что я не стану привередничать.
Джон-Том взял кубок, мельком заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там только вода, и с наслаждением выпил все до дна.
Он уже собирался поставить кубок обратно на
— Да будет вам ведомо, я — Единственный Истинный Кубок. Да будет ведомо стоящему предо мною, что я утоляю не только жажду плоти, но и жажду разума.
— Любопытно... — Джон-Том повертел в руках опустевший сосуд. — «Жажда разума». Что бы это могло значить?
Он снова заглянул внутрь и услышал голос во второй раз:
— Остерегайся растения моква.
Голубой дым рассеялся, оставив свежую порцию воды.
— Ну, — сказал Мадж, — «Остерегайся растения моква» — это вам не хухры-мухры!
— Что еще за моква?
Выдр показал колечко из большого и указательного пальцев.
— На нем примерно такие чашечки, полные мошек, а те жутко кусаются, вот так. Мне не нужна говорящая посуда, чтоб узнать это, — с презрением бросил он, — но я хочу пить. Дай-ка мне.
Джон-Том вручил Маджу кубок, и тот опорожнил его одним махом.
— Пусть совет оставляет желать лучшего, но водица недурна!
Кубок снова заговорил.
— Избегай траурного лескара.
— Это меня добило, — скроил рожу Мадж. — Народ, кто-нибудь знает, кто такой траурный лескар?
Виджи и Перестраховщик одновременно покачали головами.
— Эй там, поторопитесь! — подал голос Тейва.
— Минуточку! — ответил Джон-Том и посмотрел на спутников. — Ну так что, никто не знает о траурном лескаре?
— Впервые слышу, — признался Мадж.
— Ну, как бы то ни было, лучше не попадаться ему на глаза. — Оглядев кубок, Джон-Том поверх него посмотрел на даму. — Виджи, ты?
— Как ни странно, меня охватила внезапная жажда.
Она улыбнулась и взяла кубок.
Глядя, как она прихлебывает, Мадж заметил:
— Ну вот, хоть чтой-то полезное. Ежели эту рюмку-переросток переплавить, будет с четверть фунта золота.
— Мадж, да как ты можешь думать о переплавке столь уникального волшебного изделия только ради денег? — поразился Джон-Том.
— Потому что я во всем вижу деньги, вот почему.
— Представь, что умираешь от жажды посреди безводной пустыни, а этот сосуд может поить вечно!
— Ну да, представь, что я разоряюсь в Поластринду, — не смутился Мадж, — а за счет этого золотого сосуда я смогу пить вечно.
— Джон-Том прав, — укоризненно заметила Виджи. — Волшебные предметы не расплавляют.
Кубок опустел в третий раз. Пока он наполнялся, прозвучал голос:
— Покупай акции IBM
Джон-Том заморгал. Неужели кубок черпает информацию и в его мире? Взяв кубок у Виджи, он осторожно сунул его в заплечный мешок.
— Потом решим, что с ним делать, но он наверняка на что-нибудь сгодится. Пошли, пока Тейва не упорхнул без нас.
Они проползли под балкой. Ноздри жеребца затрепетали.
— Чую воду. Я бы выпил.
— Перестраховщик, будь добр, поднеси ему кубок, — вздохнул Джон-Том.
Енот послушно подержал кубок, пока конь пил, а когда укладывал, снова раздался голос:
— Решение проблемы национального долга заключается в...
Остальное заглушили мягкие вещи, лежащие в мешке.
Чужим умом не проживешь, подумал Джон-Том. Уж лучше бы сказал, как добраться до Стрелакат-Просада.
Утром следующего дня взмахи крыльев стали существенно реже; жеребец, сотни миль несший на своей спине четверых друзей, начал сдавать. Если силы неожиданно изменят ему, придется садиться прямо на океан. Далеко ли еще до Чеджиджи?
— Извините, — сказал Тейва, — но что-то мне нехорошо. У вас там случайно не осталось того белого порошка, нет?
— Хоть бы и остался — тебе сейчас нужна пища, а не это. Ты измотан, Тейва, и очередная встряска может тебя доконать. Ты еще можешь лететь?
— Не знаю. — Жеребец то и дело вскидывал опускающуюся голову. — Как-то внезапно устал. Слабею. Теряю высоту, — глотая окончания, признался он, резко провалился на несколько ярдов и начал мучительно тяжело подниматься.
— Смотрите! — Подавшись вперед, Перестраховщик показывал направление. — Там что-то есть или мне померещилось?
В море вдавалась узкая полоска земли; широкий пляж обрамлял зеленый полуостров, будто кайма на старушечьем воротничке. В дальнем конце полуострова пестрели неровные красно-коричневые пятнышки. Дома, оживился Джон-Том. Это легендарный Чеджиджи, иного и быть не может. Иного и быть не должно.
— Придется нам плыть, — сообщил Тейва, неуклонно теряя высоту.
— Черта лысого! Не для того мы сюда добирались и преодолели столько трудностей, чтобы прибыть мокрыми до нитки. Расправь крылья, Тейва, просто расправь и держи. Можно лететь и так. Спланируй туда.
— Попробую.
Распахнув пестрые крылья во всю ширь, Тейва начал полого снижаться к полуострову, поддерживаемый восходящими от нагретого берега потоками воздуха.
Джон-Том уже начал опасаться, что они упадут на мелководье, но тут Тейва наткнулся на сильный поток над голой скалой и взмыл вверх, как воздушный шар, едва не задев копытами вершины деревьев. Опустившись в полнейшем изнеможении на окраине порта, он вызвал там легкий переполох, когда тень широких крыльев закрыла солнце от напуганных прохожих.