Чародейка
Шрифт:
Шейн накрыл мои плечи руками, выказывая поддержку, но стоило только скиталице зыркнуть на прикасающиеся ко мне конечности, как мальфар неловко закашлялся и поспешил отпить чаю из кружки. Я подавилась нервным смешком и тихонько шмыгнула носом. Вот ведь как, получается. При Викторе Шейн всегда такой уверенный и решительный, а перед мамой дрейфит, как мальчишка.
— И пусть за это время ты успела превратиться во взрослую, прекрасную девушку, — продолжила женщина с гордостью в голосе, — я всё равно желала взглянуть на свою девочку хотя бы одним глазком. Посмотреть, какой ты стала, убедиться, что с тобой всё в порядке. Я не рассчитывала,
— Поэтому ты попросила Брэма Дарвелса подкинуть мне письмо, — закончила за неё. — Чтобы я вернулась в пустыню.
Скиталица кивнула и посмотрела на меня, подбирая слова в голове.
— Я хотела защитить тебя, — мою руку накрыла женская ладонь. Что-то внутри дрогнуло и не позволило отстраниться от прикосновения. — Хотела оставить рядом с собой. Мать ведь должна оберегать своего ребёнка, — проникновенно произнесла она, заглядывая мне в глаза с надеждой на понимание. — Но ты пришла не одна, — косой взгляд полетел в сторону Шейна.
— Я тоже был рад повидаться, — саркастично отозвался мальфар, расплываясь в прилюбезнейшей улыбке. Я ткнула его локтем в бок, чтобы не дулся.
— Не держи зла, — подхватила скиталица. — Меня ведь тоже можно понять. Я пропустила все важные этапы взросления своей дочери и перешла сразу к знакомству с зятем. Признаю, меня немного занесло. — Тут уже мы с Шейном не выдержали и синхронно фыркнули; предводительница пустынников поспешила оправдаться: — Должна же я была проверить, кому вверяю дочь. Если бы вы не телепортировались, мои люди помогли бы вам. Но, как вижу, вы справились и сами.
Колкие и язвительные замечания уже вертелись на кончике языка, но тут снаружи что-то громыхнуло и бабахнуло. Мы с Шейном как по команде подскочили и кинулись к двери.
— Там Фару, — бросаясь за нами, предупредила скиталица.
Не знаю, кто именно был этим «Фару», но, когда мы вышли на улицу, встретили двух пустынников, активно сражающихся с марой. Мулатка, которая отдала команду напасть воинам в нашу прошлую встречу, и молодой парнишка лет восемнадцати от силы. И вот что интересно — юный пустынник был мальфаром. Золотистые вспышки, чередуясь со сложными магическими плетениями, неустанно летели в нечисть. Как такое возможно? До совершеннолетия магический дар не раскрывается должным образом. Да, Шейн в свои восемнадцать умудрился совершить прыжок, а я кое-как активировала кристалл телепортации, но это и близко не стояло с тем, что вытворял этот малец.
— О, уже можно познакомиться? — заметив наше появление, оживился пустынник. Он запустил напоследок янтарный диск в сторону мары и, передав инициативу боя своей компаньонке, двинулся к нам целеустремленной эпатажной походкой, не забывая при этом активно двигать плечами. Не хватало только героичной музыки фоном для пущей эпичности.
Парень остановился в двух метрах от нас. Грудь выпячена, плечи расправлены — орёл, не иначе. И смотрит ведь как. Точно сканирует нашу магическую и физическую подготовку и результат его вот совсем не устраивает.
— Не сейчас, Эрик, — качнула головой моя гипотетическая мама. — Возвращайся к Фару.
— Да блин, — скис юноша. Ссутулив плечи и свесив руки перед собой, он обиженно поплёлся обратно. Причём демонстративно шоркая ногами.
Новые яростные атаки обрушились на нежить. Казалось, пустынник намеревался раскрошить каждую косточку ходячего скелета.
— Хватит! С ней
«А вот не нужно было распарывать его футболку, и никто бы не глазел», — заметил ехидный голосок в голове.
— Не видел ещё монстра, способного выжить без башки, — огрызнулся выходец из Диких земель, закручивая новый сверкающий диск и целясь в голову мары. Попадание по цели обещало быть неминуемым, если бы в последний момент Шейн не сбил его заклинание своим.
— Этот монстр раньше тоже был человеком и был кому-то дорог, — сердито произнёс Анварен, поравнявшись с парнем. Глаза мальца на мгновение расширились от удивления, но тот быстро взял себя в руки. Нахмурил брови и дерзко вздёрнул подбородок. — Это не существо из Пустоши. Я покажу как надо.
— Слышал, тебе вчера первоклассно надрали задницу, — кривя губы в усмешке, проговорил Эрик. Лицо мальфара (того, что мой) приняло хмурую и далеко не дружелюбную гримасу, но малец не проникся. — Ну, давай, старпёр, покажи, что умеешь.
— Да что это за пацан? — вспыхнул Шейн, с возмущением оборачиваясь к главе скитальцев, пожалуй, больше требуя повлиять на распоясавшегося ребёнка, нежели получить ответ.
— Смотри, как чудно они поладили, — прокомментировала пустынница, легонько пихнув меня локтем. — Думаю, они справятся здесь сами. — Хитро улыбаясь и оставляя реплику мужчины без внимания, чародейка развернулась к двери в хижину. — Вернёмся в дом, нам есть что обсудить.
Глава 40
Нож в спину
Обсудить и вправду было что. Мы расположились напротив камина, и скиталица приступила к рассказу, делясь своей историей с самого начала. Циановые глаза неотрывно следили за гипнотическими плясками пламени в очаге, погружающими чародейку всё глубже в воспоминания. Она больше не ходила вокруг да около, пересказывая всё, что казалось ей важным. Не старалась смягчить углы, обнажая острую правду без прикрас.
Так я узнала, что гонение чародеев началось ещё за десятки лет до моего рождения. Мои бабушка и дедушка оказались в числе первых жертв. После этой страшной трагедии мама и её младший брат Брэм росли в разных приёмных семьях, однако связь друг с другом не потеряли. Уже тогда они уяснили простую истину: хочешь выжить — умей скрываться. Это стало их девизом, отложившимся на подкорке. О каком-либо противостоянии и мысли не было. Да и что могли сделать двое перепуганных, не умеющих никому доверять приёмыша?
В общем, так и жили они тихонько, выдавая себя за ведьму и ведьмака, специализирующихся на проклятиях да лечебной магии. Пока однажды на пороге хижины не появилось семейство Анваренов с умирающим мальчиком на руках. Тогда-то перед мамой и встал выбор: спасать свою жизнь или чужую. Уже в тот момент она понимала, что как только проклятие перейдёт с мальчика на озеро у её лекарского домика, магию чародея засекут. Ей придётся бросить своего мужа и только-только родившуюся дочь и бежать. Но поступить иначе чародейка не смогла. Теперь она сама была мамой и мысли о гибели даже чужого ребёнка доставляли невыносимую боль.