Чародейский рок. Чародей и сын
Шрифт:
— А неплохо было бы некоторым супругам иногда прислушиваться к мнению жен, — мрачновато изрекла Гвен. — Однако, Магнус, действовать без одобрения королевы Туан не может.
— Вот–вот, — кивнул Род и многозначительно поднял указательный палец. — Вследствие чего деятельность королевской власти, можно сказать, парализована в то время, как Ансельм собирает войско.
— Но может быть, он вовсе не собирается затевать войну! — горячо возразил Магнус. — Разве его нужно вешать за убийство, если он еще и кинжала не обнажил?
— Сам
— Не сомневаюсь, он так или иначе даст знать о своих намерениях, — рассудительно проговорил Грегори. — Он не блещет умом, поэтому будет слушаться своих советников.
— Которых еще сильнее снедает зависть, чем его самого, — добавила Корделия. — Уж вот кто спит и во сне видит, как бы поскорее ввергнуть нашу страну в пучину хаоса.
— Да вы тут все, похоже, против меня сговорились! — Магнус вскочил на ноги и резко отшвырнул стул. — Вы и слушать меня не желаете, да? Ну и отлично, наслаждайтесь своей беседой. Глас противоречия ретируется вместе со своим владельцем!
И он порывистой походкой вышел из комнаты.
Остальные члены семейства изумленно и испуганно переглянулись. Подметки сапог Магнуса протопали по булыжнику мостовой, звук шагов вскоре стих вдали. Послышался голос слуги, задавшего молодому человеку какой–то вопрос, затем Магнус что–то рявкнул в ответ, а потом хлопнула входная дверь главной башни.
Гвен и Корделия проворно вскочили.
— Скорее! Нужно догнать его, пока он не прошел под решеткой! — воскликнула Гвен, остановилась и недоуменно воззрилась на мужа. — Ты не пойдешь?
— Нет, — покачал головой Род, и его взгляд стал отстраненным. — Пожалуй, нет.
— Но его душа в полном смятении, отец! — горячо возразила Корделия.
— Верно, в смятении, — подтвердил Грегори. — Из–за чего он так вспылил, папа?
— Да из–за того, что младшие братья и сестра посмели спорить с ним, — высказал предположение Джеффри.
— Нет, — покачал головой Род. — Думаю, тут дело посерьезнее.
— Ну, если ты такой кладезь мудрости, ты и должен догнать его и успокоить! — в отчаянии выкрикнула Гвен. — По–твоему, это у него возрастное? И ты отказываешься догнать его и поговорить с ним по душам?
— Не отказываюсь и поговорю, — ответил Род. — Но не сию секунду. Ему нужно немного остыть. Если я брошусь за ним прямо сейчас, он только окрысится на меня и уйдет куда глаза глядят.
— А сейчас он не туда идет? — съязвила Корделия.
— Туда, — не стал спорить Род. — Но он вернется. Если же я пойду за ним прежде, чем он будет готов к разговору, он может уйти навсегда.
Джеффри сдвинул брови и недоуменно уставился на отца.
— Как же так, папа? Какая душевная хворь напала на моего брата?
— Та самая, которую я еще помню слишком хорошо, — ответил Род. — В этой хвори есть нечто такое… Ну, как будто человек уже давно готов пойти по миру, по жизни самостоятельно, но при этом он не видит своего
— Ты не велишь ему уйти из дома! — испуганно воскликнула Гвен.
— Нет, — ответил Род. — Но и говорить ему, что он должен остаться, я тоже не стану. — Он взял со стола нож и отрезал себе еще кусок мяса. — Так или иначе, у меня, пожалуй, есть время закончить ужин.
И тут у него мелькнула мысль: «Кто знает, когда я еще вот так поужинаю?»
Сына Род нашел на берегу реки. Магнус сидел под деревом, крона которого к осени пожелтела. Неподалеку был привязан его конь. Род придержал поводья Векса и еле слышно сказал коню–роботу:
— Побудь рядом, ладно?
Веке молча кивнул в ответ. Он благоразумно решил не нарушать тишины. Род спешился и тихо подошел к сыну. Тот неотрывно смотрел на вертящиеся водовороты, на уплывавшие вдаль опавшие листья.
— Кажешься себе таким вот листком, да? — негромко спросил Род.
Магнус вздрогнул и обернулся. Почти сразу же он помрачнел, но признался:
— Да. Ведь моя жизнь примерно такова, верно? Несет меня, куда пожелает. Поток событий влечет меня к какой–то цели, о которой я и не догадываюсь, а догадался бы — так отказался бы к ней идти.
— Может, и так, — медленно протянул Род и уселся на ствол поваленного дерева рядом с Магнусом. — Но нужно что–то делать, чтобы не потонуть в этом бурном потоке событий, правда? Или хотя бы реку выбрать по своему усмотрению.
Магнус удивленно глянул на отца.
— В свое время тебе довелось побывать в моей шкуре, да?
— Да, на по совершенно иной причине. Я — младший сын младшего сына, поэтому для меня не было места в том мире, где я родился. Но и уйти просто так я не мог.
— В то время как я не могу уйти, потому что я — наследник, — с горечью проговорил Магнус.
— Нет, — покачал головой Род. — Это не должно сковывать тебя. Ты не добьешься особых успехов на моем поприще, если не веришь в правоту моего дела, если не хочешь им заниматься. Кроме того, у тебя есть два брата, которые возьмут на себя эту ношу, если ты от нее откажешься.
Магнус уставился на отца в полном изумлении. Он явно был уязвлен.
— Так ты выгоняешь меня?
Род вздохнул. Парень был в одном их тех настроений, когда что ни скажи — все будет воспринято не так. К тому же в душе Магнус все еще оставался ребенком, хотя телом, разумом и даже опытом уже был мужчиной. Двадцать один год — вполне достаточно для того, чтобы считаться взрослым, но все же Магнус был слишком юн, чтобы считаться зрелым мужчиной.
Причиной тому было то, что Магнус, в его возрасте, жил дома, с родителями. Крестьянский парень, его ровесник, уже имел бы жену и двоих детей — и был бы наделен ответственностью, из этого вытекающей. И вот теперь, невзирая на то что Магнус был скован привычными узами семейных отношений, он начал делать первые серьезные шаги к настоящей зрелости.