Чаровница
Шрифт:
Моаза слухи волновали мало, а на сегодняшнем приеме гостей его и вовсе интересовали лишь двое – султан, за чье здоровье он в ответе, и визирь, чьим страшным секретом он владел. И вскоре собирался поделиться своим знанием с самим Альвахдом, имея стремление войти к тому в доверие или…рискнуть всем.
И в своем стремлении он находился не один. Его соратники тоже тщательно готовились к сегодняшней ночи, доверяя Моазу свои жизни. Они были преданы ему, и главный лекарь ни секунды не сомневался в их честности и послушании.
А когда султан известил своих поданных о раннем отходе ко сну, дозволяя всем продолжать пир, Моаз, наконец, дал им знак действовать, потерев пальцами лацканы сюртука, а сам тем временем вместе со стражей отправился
И стоило его высочеству удалиться, как покинул зал и визирь, а за ним поспешно ретировались и те, кто превозносил его слово над словом султана.
За ними же последовали и соратники Моаза под личинами стражников. Они взяли с собой одну важную для визиря вещицу, о ценности которой тот, правда, пока не ведал, но которая вскоре пошатнет все его равновесие и чувство превосходства. Долгожданная минута подбиралась все ближе. После нее судьба ни одного из них уже не будет прежней.
Когда все они собрались у дверей визиря, занимая очередь среди остальной знати в передней комнате его покоев, к ним подоспел и сам главный лекарь. Знать глядела, махая опахалами в ожидании своего часа, то и дело бросала взгляды на них, но не задерживала их слишком надолго, дабы не сделать их неприличными. Знать в первую очередь интересовало, почему главный лекарь окружен стражниками. Те яро выделялись, одетые по форме в черные одежды и отрывки лат там, где соединялись их суставы.
Моаз и стражники молчали все время, позволяя говорить лишь их взглядам. Скулы у них всех напряглись, брови лишь старалась казаться расслабленными, даже то, как они стояли выдавало значительность их миссии. Все они понимали – назад дороги нет, впереди – либо плаха, либо надежда на свободное будущее. И стоило дверям покоев визиря вновь раскрыться, словно акульей пасти, никто из них не дрогнул и, мужественно ступая внутрь, позволил этой пасти их проглотить.
Глава 2.
Безопасность. Безопасность? Получила ли Ларэ, наконец, свой золотой билет?
Она надеялась, потому что в жизни не переступала столь дорого порога. Снаружи он дом этот был похож на султанские хоромы. В принципе, он и принадлежал ближайшему родственнику их правителя, его двоюродному брату Эразии Бульбе.
Это место, подумала чаровница, если и ловушка, то самая прекрасная на свете. Будет весьма эпично, если она попадется в пасть закона именно здесь.
Большой двор перед домом расчерчивали песочные композиции, мощенные дорожки, кактусы- исполины, здесь были даже мужчины с холодным оружием, расставленные по периметру белокаменного забора, облегающего частные территории ее нового покровителя. По началу Ларэ взяли опасения об этих охранниках в зеленых одеждах и с блеском стали на поясах. Все же, не бумажные чиновники гоняли ее по всей стране в последние два месяца, хоть и они издали указ, а их исполнители- воины. За короткое время жизни в бегах девушка приловчилась чуять человека военного за пять верст до сближения и менять курс движения. А здесь…деваться было некуда. Пришлось пройти мимо них, притворяясь спокойной и робея внутри. Каждый шаг к широким ступеням дома она проделала, зыркая глазками из стороны в сторону, в частности бросая взгляды на сабли и ножи, заправленные в пояса мужчин. Они никак на нее не отреагировали, а сама она удивилась их форме, кою ни на одном султанском воине не видела. Значит ли это – они не в подчинении у султана? Хотя в их стране нет никого, кто бы ни был, в форме он или нет.
Самый большой дом во дворе имел три этажа с аккуратными рядами арочных окон. Прямые стены его облицовывала белая с зеленой мозаика, ослепительно сверкающего под жалящими лучами солнца, а из стен наполовину выглядывали белые мраморные колонны с розовыми разводами, похожими на неразмешанные струйки краски в чистой воде. Те поддерживали дальние вылеты плоской крыши- балкона из серой черепицы.
Ларэ была рада зайти под тень этого сооружения, архитектор
– Ваше приглашения, хатун, – учтиво обратился к ней высокий, смуглый мужчина лет двадцати восьми- тридцати, протянув к ней ладонь и заставив вздрогнуть. На плечах его висело белое платье из шелка, подметавшее мраморный пол, а голову, обильно покрытую мягкими, черными кудрями, увенчивал чурбан простого типа. Он напоминал слугу, любимого хозяевами.
В первые секунды после его слов Ларэ охватила паника. Приглашение? Какое? Она чуть ли не испуганно уставилась на него, боясь бросить взгляд на деревянные двери- ворота в шаге от нее. А ведь желаемое находилось так близко. Рукой дотянуться. Ее вышвырнут? Только не это.
Потом в голове у нее просветлело. Совсем чуть- чуть.
– Письмо подойдет? – она не знала, как должно выглядеть приглашение в этот дом и что под ним подразумевалось. Но раз ей отправили только письмо с длинными увещеваниями о благородстве двоюродного брата султана и его черте характера непременно сдерживать любые данные обещания, значит, его должно было хватить для преодоления всех проверок.
– Прошу вас показать мне его, – попросил он все тем же тоном. Голос его был певуч и приятен слуху.
Ларэ вынула конверт со сломанной печатью из объемного кармана своего платья- разлетайки и осторожно, прикусив губу, положила на протянутую к ней ладонь.
Пальцами с аккуратно подрезанными ногтями в форме дуг, слуга раскрыл сложенную бумагу, бегло пробежался темными светлыми карими глазами по почерку письма и застыл, наткнувшись на печать под всем его содержанием. Ларэ гадала, обучен ли он букве – потому что большинство слуг в других зажиточных домах не были – но в любом случае, рисунок оказался мужчине известным. Он перевел взгляд на девушку, улыбнулся ей широкой улыбкой и вернул письмо с конвертом, который Ларэ тут же упрятала обратно в карман от греха подальше.
– Прошу вас, госпожа чаровница, пройдемте внутрь. Я отведу вас к Канаре – нашей домоправительнице. Она все вам расскажет и покажет, – сказав это, он вытянул руку в сторону вырезанных в входных дверях дверки поменьше и толкнул ее внутрь.
Надо сказать, чаровница встревожилась, услышав, как он ее назвал. Так ее кличали в народе, разнося молву о ее чудесных способностях. Придумали ей это звание люди три года назад как, однако именно в последнее время оно превратилось в клеймо, что хуже метки на коже; повсюду оно преследовало ее, заставляя скрываться. Как о нем узнал слуга? Вернее, как он понял, что это она- та самая чаровница? Его предупредили? А как же ее безопасность, о которой ее столько заверяли в письме? Разве не ясно, что чем меньшему количеству людей о ней известно, тем верней мимоходные грозы ее минуют?
Кивнув мужчине, со всеми этими сомнительными мыслями в ее голове она отправилась вслед за его белой спиной. Ей еще рано было пускаться в мечты о спокойной жизни в тени чужого благополучия. Но она старалась не выказывать лицом этих волнений. Сперва она хотела присмотреться к здешнему окружению и его людям. Вот столкнется с чем- нибудь действительно подозрительным – и только пятки ее тут сверкали. Спешить с выводами – плохой тон для любого шпиона. Или преступника. Пусть она и не относилась по- настоящему ни к тому, ни к другому.