Чарующий закат
Шрифт:
— Даже на бракоразводном процессе? — осторожно спросила Лесли.
Он коротко рассмеялся.
— Даже тогда. Она, видно, испугалась, что я могу открыто сказать на суде обо всем, и не захотела появляться в зале во время слушания дела. Ей пришлось довольствоваться тем, что она увезла с собой в машине.
Его руки крепко сжали руль.
— Но мне понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя. Прошли годы, прежде чем я восстановил душевное равновесие. Именно тогда я и решил заняться философией, — он улыбнулся, — надеялся, что это поможет мне разобраться в моей жизни. Все остальное ты уже знаешь. Я перестал ее ненавидеть, но и жалости к ней я не
Лесли нежно прикоснулась к его волосам.
— А после Синди?
Уголки его рта дрогнули.
— У меня было несколько увлечений. А потом Дэнни женился на Лорен, и так я неожиданно встретил тебя, Лесли. Когда впервые два года назад я приехал навестить их на ранчо, мы смотрели фильм, который сняли ваши родители, когда вы были детьми. Вообще-то я не слишком люблю подобную сентиментальную ерунду, так как по большей части нахожу ее ужасно скучной. Но мне не хотелось обижать брата. И вдруг на экране я увидел прелестную девочку, и Лорен объяснила мне, что это ее старшая сестра Лесли. Я завороженно сидел и смотрел, как на экране Лесли взрослеет.
Чувствуя, как в душе поднимается волна нежности к Грегори, Лесли поднесла его руку к губам и поцеловала ладонь.
— Грегори…
Он осторожно провел пальцами по ее губам и продолжил:
— Кен смонтировал разные кусочки кинопленки, и получился целый фильм о тебе. Я увидел тебя в день твоей свадьбы, с какой нежностью ты смотришь на своего мужа, как ты целуешь его, и как он целует тебя в ответ. Я увидел, как загораются твои глаза всякий раз, когда ты рядом с ним. Я помню слова Дэнни: "Какая она красавица!" И то, как он это сказал, заставило меня вздрогнуть; я даже не смог ответить ему. Я взглянул на Лорен и, заметив, что по ее лицу струятся слезы, подумал: "Неужели с ней что-то случилось? Нет, невозможно! Этого не может быть!" Лорен начала рассказывать об авиакатастрофе — мое сердце остановилось и снова забилось лишь тогда, когда я услышал, что ты жива и работаешь в Африке. В тот вечер, прежде чем отправиться спать, я еще раз посмотрел этот фильм целиком. И, когда в последних кадрах ты поцеловала своего мужа, я будто ощутил твой поцелуй. Я почувствовал это так остро, как если бы ты поцеловала меня. Со мной никогда ничего подобного не бывало. И вместе с тем я прекрасно понимал, что ты любишь его и что ты — его жена.
В голосе Грегори появились едва уловимые теплые нотки.
— И если сейчас, глядя на эти облака, на горы, на снег, ты видишь его лицо и думаешь о нем, я могу это понять. Я знаю, что ты любила его. И я рад, что ты любила его и была любима. Я готов мириться с этим до тех пор, пока я буду уверен, что, глядя на меня, ты не вспоминаешь о нем, что, если я прикасаюсь к тебе, ты мысленно не представляешь себе его лицо.
— Грегори, я никогда так не делаю. Вы с Филиппом совсем не похожи друг на друга, у вас нет ничего общего, — внезапно голос ее сорвался, губы слегка задрожали. — Я не хотела забывать его, и именно это сейчас волнует меня больше всего.
Джип медленно ехал через пастбище. Грегори бросил на нее недоумевающий взгляд.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Она поспешно отвела глаза и стала говорить, глядя в окно.
— Я хочу сказать, что в последние годы я старательно загружала себя работой. По утрам я просыпалась с одной мыслью: "Боже, помоги мне не думать о нем сегодня, помоги мне не скучать по нему". Я жила, стараясь не думать о нем. — Вдруг, ужаснувшись своим словам, Лесли зажала рот рукой. —
Она тяжело дышала. Подавив рыдание, она продолжала:
— И хуже всего то, что я больше не скучаю по нему, — она закрыла лицо руками.
Он остановил джип на середине северного выгона, снял очки и нежно обнял ее. Пытаясь успокоить Лесли, он укачивал ее, словно маленького ребенка, тихо поглаживая по голове. В его объятиях она снова почувствовала себя спокойно.
— Все в порядке, Лесли, — нежно прошептал он, — дорогая, все хорошо. Где бы сейчас ни был Филипп, я уверен, больше всего ему хочется, чтобы ты была счастлива. Он любил тебя, Лесли, и он умер любя. В этом мы с ним похожи. Если ты уйдешь из моей жизни, я всегда буду любить тебя. Мне кажется, если бы волею судьбы мы с Филиппом поменялись ролями в твоей жизни, если бы я полюбил тебя первым, а он — после, я бы не стал завидовать ему, его любви к тебе. Признаюсь, Лесли, я ревновал тебя к нему, ревновал тебя к твоим воспоминаниям, и это была самая ужасная ревность, — он тяжело вздохнул, — и самая безнадежная.
Она посмотрела на него затуманенными от слез глазами.
— Теперь ты понимаешь меня, Грегори, правда?
— Да, — ответил он с болью в голосе, — теперь я понимаю. — Он слабо улыбнулся. — И надеюсь, что теперь и ты понимаешь, как сильно я люблю тебя, — он посмотрел ей в глаза и поцеловал ее. И этот поцелуй был таким же чистым и невинным, как снег, падавший на землю. Она навсегда запомнила этот застенчивый поцелуй, едва скользнувший по ее губам.
— Не покидай меня, Лесли. Прошу тебя.
Она не ответила, только прижалась к нему еще сильнее. По ее щекам тихо катились слезы.
10
Они выбрали прекрасную елку, стройную, около семи футов высотой, и, надежно закрепив ее на крыше джипа, возвращались на ранчо. Пока на ледяном ветру они рубили елку, Лесли так продрогла, что от холода у нее стучали зубы.
Грегори взглянул на нее.
— Я не знаю, следует ли нам останавливаться, — он внимательно посмотрел на небо. — Может быть, снегопад только начинается. Как ты думаешь?
Дрожа от холода даже в теплом джипе, Лесли проговорила:
— Давай все-таки заедем в хижину, затопим камин, перекусим, а потом вернемся. Я промочила ноги и жутко замерзла.
На его лице появилась улыбка, глаза засияли от счастья.
— Если честно, я очень надеялся, что именно это ты и скажешь.
Минуту спустя они уже подъезжали к хижине. Грегори остановил машину, взял корзинку с едой, и они направились к домику. Дверь оказалась незапертой, и они вошли внутрь.
— А почему дверь не запирается? — спросил он, задвигая за собой засов.
— Отец никогда не позволял запирать ее. Он говорил, что если кого-нибудь в этих краях застигнет ночь или непогода, то всегда можно укрыться в этой хижине. И такое не однажды случалось. Много раз охотники, спасаясь от грозы, находили здесь приют.
Грегори зажег лампу и огляделся. Внутри хижина представляла собой добротно построенную комнату, довольно просторную, с деревянными стенами, полом и перекладинами под потолком. У одной стены стояла деревянная скамья, посередине другой был сложен камин, к третьей примыкала небольшая кухня. Мебели было немного. Напротив камина стояли два темно-коричневых кресла, на полу между ними лежал разноцветный плюшевый коврик. Два маленьких окошка по обе стороны от двери входили на юг.