Чары кинжала (Дэверри - 1)
Шрифт:
– Прошу вас, - сказала Джилл, предлагая Слигину кружку.
– Спасибо, - Слигин взял эль с подноса.
– Я очень доволен, что ты не присутствовала там и не видела маленькой комедии, разыгранной его милостью. Ты бы очень расстроилась.
– Удивляюсь, - вмешалась Ловиан, - почему он не допросил Джилл. Всех прочих он призвал к себе. Удивляюсь еще, что там не было возчиков или копьеносцев.
– Меня это тоже удивило, - сказала Джилл.
– Но, ваша милость, я очень довольна, что он не вызвал меня.
– Никому не понравится,
– Нам повезло, что старый Невин присутствовал на этом разбирательстве.
Джилл подошла к Родри и протянула поднос; когда он взял кружку, она улыбнулась ему так, что он сразу успокоился. Лорды продолжали спорить.
– Мы уезжаем завтра домой, - тихо сказал Родри.
– Невин собирается с нами. Я больше не хочу оставаться в доме брата... Сыт по горло!
– И я тоже.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. Мне не нравится, как он обращается с тобой, вот и все.
Родри крепко схватил Джилл за руку, так что она чуть не уронила поднос.
– Что Райс наговорил тебе?
– Я случайно встретила его в коридоре...
– Скажи мне правду.
– Ну, он поклонился и сказал мне, что я красивая. Всего лишь светский комплимент.
В какой-то момент Родри осознал, что едва ли не все в комнате повернулись в их сторону. Он отпустил Джилл и встал. Мать взглянула на него, призывая успокоиться.
– Родри, - устало сказала Ловиан.
– Я не сомневаюсь в том, что твой брат заговорил с Джилл только для того, чтобы досадить тебе. Вряд ли он нынче собирается ухаживать за какой-либо другой женщиной. Ему не до того.
– Лучше скажи все, как есть, мама.
– Что я и делаю. Нет повода для беспокойства, мой мальчик.
Позже, когда пришло время спуститься в большой зал, Родри нашел возможность поговорить с Ловиан наедине. Она согласилась, чтобы он назавтра уехал.
– Остальные вопросы, которые надо урегулировать, касаются меня и Райса, - сказала она.
– Это твой последний обед здесь, поэтому, пожалуйста, Роддо, следи за тем, что будешь говорить сегодня вечером.
– Хорошо, матушка, постараюсь.
Когда Родри занял свое место слева от Райса, он изо всех сил старался сдержать свое обещание, смотрел в свою тарелку и говорил только тогда, когда его о чем-то спрашивали. С тех пор, как Райс высказал Ловиан свои земельные претензии, он не обменялся с Родри ни словом. Наконец, когда подали мед, Родри поднялся и поклонился брату:
– Его милость извинит меня?
– Охотно, - Райс улыбался.
– Ты, наверное, торопишься к своей любовнице, я угадал? Она, наверное, так же хороша в любовных утехах, как удачлива с мечом в руке.
Родри покраснел, придя в бешенство, и словно сквозь туман услышал покашливание Ловиан.
– Я думаю, его милости лучше оставить Джилл в покое, - произнес Родри.
– Вот как?
– Райс поднял к нему лицо.
– Зачем ты определил
Родри уже наполовину обнажил меч, когда осознал, что делает. Крики женщин вернули его к действительности, и он замер. Его рука все еще лежала на эфесе меча, и шестнадцать дюймов холодной стали еще были видны над ножнами. Райс отступил назад, он улыбался в торжествующем предвкушении победы.
– Итак, - медленно проговорил Райс, - ты напал на гвербрета в его собственном зале?
Родри был близок к тому, чтобы убить его, но Ловиан бросилась между ними. Большой зал в молчании следил за стычкой братьев. Когда Родри вложил меч в ножны, свист клинка, казалось, прозвучал под самым потолком.
– Райс, - прошипела Ловиан.
– Ты сам его спровоцировал.
– Это не твое дело, матушка, - Райс взял ее за руку и оттащил в сторону.
– Бери своих женщин и оставьте зал. Уходи!
В это время в дальнем конце зала раздались крики. Заволновались гвардейцы Родри, наблюдавшие за своим господином. Родри увернулся от Райса и бросился к своему отряду. Люди Райса с руганью вскочили на ноги и постарались окружить братьев.
Между Родри и Каллином было всего два человека Серебряный кинжал так посмотрел на этих двоих, что они отступили назад, и Родри присоединился к своим двадцати пяти всадникам, которые были верны ему. Каллин мрачно улыбнулся.
– Будем сражаться, господин?
Двести человек из отряда Райса молча стояли в ожидании, держа руки на эфесах мечей. Родри огляделся: его люди были готовы умереть вместе с ним в этом последнем безнадежном бою. Все, что от него требовалось, - произнести одно слово, и в большом зале Райса прольется кровь. И он умрет в бою, а не будет повешен, как какой-нибудь конокрад. Будто огонь охватил его, обжигая и волнуя разум, неотвратимо направляя его руку к рукоятке меча. Но тогда прольется кровь отца Джилл и других людей, которые могут умереть только из-за того, что судьба привела их к нему на службу... Он отдернул руку.
– Бойни не будет, - сказал Родри.
– Отойди в сторону, и пусть они схватят меня.
– Как скажешь, господин, - покорился Каллин.
– Но мы еще увидимся.
Последней мыслью Родри было вырваться и драться, но он пересилил себя и ждал, пока его гвардия отходила назад. Люди гвербрета схватили его за руки и потащили прочь. Затем у него отобрали оружие.
Невин наслаждался одиночеством в своей комнате, когда ворвался Каллин, чтобы сообщить ему последние новости. Каллин говорил кратко и четко, его глаза были такими спокойными, что Невин испугался: уж не убил ли он Райса. Невин невольно вспомнил барда Гверана, который много лет назад разыграл похожий трюк со своим обидчиком. И тогда новость, которую сообщил Каллин, действительно дошла до его сознания: человека, который держал в своих руках Судьбу Элдиса, могли повесить завтра утром.