Чары кинжала (Дэверри - 1)

Керр Катарина

Невин двигался позади отряда, когда вернулись два малыша из дикого народца, объявившиеся на гриве его лошади и на луке седла. Жирный желтый гном, который всегда был доволен собой, ухмылялся от уха до уха и почесывал живот. Невин придержал лошадь, приотстал от колонны, чтобы его не было слышно.

–  Ты выполнил мое поручение?
– поинтересовался маг.

Желтый гном закивал утвердительно и растянул рот в беззвучном раскате смеха.

–  С Родри все в порядке?

Голубая фея энергично закивала головой, прикрыла

глаза рукой и показала жестом, как будто она всматривается вдаль.

–  И вы забрали лошадей?

Они оба закивали.

–  Чудесно. Чудесно. Я вам очень благодарен, и сообщайте мне непременно, если Родри снова будет грозить опасность.

Они исчезли в потоке легкого бриза. Невин присоединился к остальным. Он улыбался, думая о том, что людям Райса предстоит пройти пешком целых пятнадцать миль, возвращаясь в Аберуин в мягких сапогах для верховой езды. "Очень вовремя я решил проверить, что с Родри, - думал он.
– Будь проклят Райс и его подонки!"

–  Отряд уже должен был добраться до крепости вашего кузена, - заметила Даниан.

–  Да, - сказала Ловиан, - Каллин разумно поступил, уведя отсюда людей. Надо отдать ему должное, Родри оставил мне хорошего человека во главе отряда.

Ловиан вздохнула и села на кровать, приглаживая руками спутавшиеся волосы. Она много плакала в этот день. Несмотря на боль, которую ей причинила ссылка Родри, она должна продолжать жить: еще столько планов старых и новых - ей предстоит воплотить в жизнь.

–  Данн, вели слугам принести мне горячей воды!
– произнесла Ловиан. Мне нужно привести себя в порядок. Я должна поговорить с гвербретом.

–  Стоит ли так торопиться, моя госпожа?

–  Время не ждет. Не век же мы тут будем сидеть.

Вскоре Райс сам пришел к ней. Ловиан только закончила одеваться, как появился паж с просьбой принять гвербрета. Ловиан встала около окна и собралась с духом. Вошел Райс. Он посмотрел на Ловиан так робко, что она вдруг сообразила, что он что-то очень-сильно хочет от нее получить.

–  Прошу прощения, матушка, - сказал Райс.
– Я, правда, вовсе не собирался ни ссылать Родри, ни вешать его. Я очень обрадовался, когда капитан напомнил мне о моем обещании. Разве ты не заметила? После того как он открыто отказывался повиноваться мне, что мог я сделать? Уступить и быть опозоренным в глазах людей?

Ловиан хотела, но не могла поверить ему. Со временем, возможно, она заставит себя поверить.

–  Матушка, пожалуйста, - продолжал Райс.
– Я и так достаточно опозорил себя, признав при всех свою ошибку.

–  Я не сомневаюсь, что ваша милость поступил так сознательно. Я надеюсь, что скоро мы найдем более достойный выход из положения.

–  Ты предлагаешь мне вернуть брата?

–  Ваша милость считает возможным спрашивать меня об этом?

Опустив голову, Райс начал нервно ходить по комнате. Ловиан решила для себя, что откажется выдать замуж

Дониллу, если Райс не отменит ссылки брата, но она слишком хорошо знала своего старшего сына. Он, с его спесью, откажется от сделки, и тогда Донилла пострадает по вине своего мужа.

–  Я хочу завтра уехать, - сообщила Ловиан.
– Если Донилла собирается ехать с нами, ты должен будешь набраться храбрости и отказаться от нее завтра же. Если вы будете откладывать станет хуже для вас обоих.

–  Спасибо.
– Райс повернулся к ней с искренним облегчением.
– Я боялся, что ты...

Он оборвал фразу на полуслове. Она не нарушала тишины до тех пор, пока он не отвел взгляда, пристыженный ее великодушием.

–  Матушка, пожалуйста, - начал он.
– Ты не хочешь принять мои извинения?

–  Матушка? Больше никогда не обращайся ко мне так.

Райс вздрогнул, будто она дала ему пощечину. Она выдержала довольно длительную паузу, чтобы он почувствовал боль.

–  По крайней мере, до тех пор, пока Родри не вернется домой.

Райс начал было что-то говорить, затем повернулся и выбежал, хлопнув дверью так, что серебряные украшения, стоявшие на каминной полке, жалобно зазвенели. Ловиан улыбнулась сама себе.

–  Я жена воина и дочь воина, - сказала она вслух.
– И война, ваша милость, только началась.

Солнце висело уже низко над горизонтом, когда Родри подъехал к каменной пограничной плите на границе между поместьями Аберуинов и Абернаусов. Он остановил коня и посмотрел на дракона, высеченного с западной стороны плиты, и на стоявшего на задних лапах грифона с восточной, затем проделал последние несколько шагов. Несмотря ни на что, он был жив. Люди Райса никогда не рискнут начать войну, преследуя его на территории другого клана. Когда с моря подул вечерний ветер, Родри задрожал и набросил на плечи простой голубой плащ. В животе у него урчало: во рту не было ни крошки уже два дня. Но через несколько миль он добрался до большой деревни и таверны, о которой говорил ему Каллин, - крытого соломой круглого дома с конюшней позади него. Когда Родри спешился, из таверны вышел хозяин - грузный человек, от которого пахло чесноком. Он окинул Родри проницательным взглядом, посмотрел на гербы на его рубашке, глянул на ремень, где должны висеть ножны.

–  Готов поспорить, что у тебя неприятности с капитаном твоего отряда, сказал хозяин таверны.

–  А тебе что за дело?

–  Никакого. А серебряный кинжал на твоем ремне? Кто тебе его дал?

–  Каллин из Кермора.

–  Ого!
– трактирщик широко улыбнулся ему, показав остатки передних зубов.
– Тогда входи - и добро пожаловать. Можешь пока поработать где-нибудь здесь, хотя бы для того, чтобы заплатить за постой, а потом решишь, что делать дальше. Послушай, парень, тебя что - выпороли? Моя жена может сделать тебе припарки на спину, если понадобится.