Час до конца сентября
Шрифт:
– Богиня… - восхищенно выдохнул мужчина вслед удаляющейся по дорожке даме.
– Мы ее так же зовем! Ты чего не заходишь?
– Я сейчас к Ярканату, да и Юлии Сергеевне нужно прийти в себя с дороги, не буду смущать. Ириска, по-моему, я ее напугал, - жалобно произнес Баха.
– Какая женщина, какая женщина! Замужем, наверное…
– Нет, родной, не замужем! Дочке, Дашеньке, шестнадцать, вдвоем живут, - почему-то шепотом ответила Ирка.
– Ты мне потом все расскажешь, да?
– у Бахи загорелись глаза.
– Что любит, что ей нравится,
– Иди уже к своему лейтенанту, кстати, он уже на работе, час назад мимо прошел. Больницу ты знаешь, на втором этаже, направо.
– Не прощаюсь, кнопка, - Баха сел в свой катафалк, только его и видели.
Специально сегодня ушел на работу пораньше, вчера проваландался с Верой, отчет так и не закончил. Цифры помогали отвлечься от невеселых дум. Сегодня придется ехать в ЗАГС, подавать заявление. Единственная хорошая новость - звонил Назар, в понедельник вылетает из Москвы, нужно встретить его в Казани, привезти домой.
Украдкой он наблюдал, как копошатся девчонки на участке Андреича, нет, теперь на участке Назара, постепенно превращая угрюмое, заросшее крапивой, заброшенное жилище в яркий пряничный домик, совсем как у Иры. Единственное, чем он мог помочь - через Нату и Азалю передал деньги на мебель и ремонт.
Резкий стук в дверь прервал мысль. Кого там черти принесли?
Не дожидаясь разрешения, в кабинет ввалился взъерошенный, будто в курятнике ночевал, мятый костюмом и лицом, Кащей.
– Минералка есть? Ну и жара!
– будто не было между ними размолвки, прошел по-хозяйски к холодильнику, вытащил бутылку, и, игнорируя стаканы, шумно выхлебал половину.
– Фу, думал, сдохну, пока ехал, забыл купить.
– Ты чего вдруг ко мне, Константин Николаевич?
– удивленно наблюдая за действиями друга, Решад, наконец, обрел дар речи.
– Видок у тебя, конечно…
– Не, я не пил! Вообще не пил. Я думал, Ярканат.
– А, это у тебя от напряга волосы дыбом встали?
– усмехнулся друг.
– И что за дума такая, что впервые так напрячься пришлось?
– Думы окаянные, - Кащей, не расставаясь с минералкой, плюхнулся в кресло напротив хозяина кабинета.
– Ну, ты как сам?
– Пока шевелюсь.
– Верунчик как жару переносит?
– Нормально, не жалуется пока, - Решад перестал что-либо понимать, но решил подождать, не просто так брат названный приехал, что-то важное за пазухой привез.
– Срок-то у нее какой, я запамятовал, скоро чепчики дарить?
– Четвертая неделя пошла, сегодня, вроде, на осмотр собиралась.
– Умножай на три, - Костя опять припал к горлышку бутылки, но скосил хитро глаза на друга, посмотреть на реакцию.
– Что умножать?
– недоуменно спросил Решад, хотя, разумом уже понял, что хотел донести до него хитрый лис.
– Ты сейчас не шутишь?
– Срок беременности у своей невесты умножай, лошара! И думай, идиота кусок, думай!
– заорал Кащей.
– Терпилу из тебя делает семейство Березиных, а ты, мудак, даже
– Вот я лошара… - онемев от такой информации, Решад закрыл лицо руками, подавляя рвущийся истерический смех.
– Инфа сотка?
– Сотка, брат. Гинеколог ее, как ее, Витамина, Виталина, придумают же имена, проболталась случайно. А услышал наш человек, скрывать не стал. Жалеют тебя бабы, любят, хотя, не понимаю, за что.
– Спасибо, брат, я тебе опять обязан. Что взамен хочешь?
– Ничего. Просьбу мою помнишь? Постарайся выполнить, - Костя вмиг стал серьезным.
Решад понял, о чем идет речь:
– Рапорт подаю, Кащей. Назара натаскаю еще, и на три месяца исчезну.
– Понял. Ну, удачи тебе, брат. Если что - звони.
Решад вдруг встал, догнал Кащея у выхода, и мужчины обнялись крепко, пожали друг другу руки.
– Это я удачно зашел!
– раздалось от двери шаляпинским басом.
– Костенька, мальчик мой, здравствуй, родной!
– Бахтияр Каренович, какими судьбами? Рад видеть в добром здравии, - в эту минуту, обнимаясь с командиром друга, Костя был искренен, как никогда.
– Ты смотри, Ярканат, помнит! А я к Ириске заехал, и к другу твоему, дела порешать, вот радость, тебя повидал.
– Ириске?
– Моя воспитанница, я тебе рассказывал, здесь теперь живет.
– Да ты всем про нее рассказывал, Бахтияр, - засмеялся Решад.
– Ирка, Кащей.
– Подожди, рыжий бесенок?
– Костя показал ладонью уровень колена, отмеряя рост и возраст любимицы Бахтияра.
– Надо же, как тесен мир. А я запомнил, хоть и пьяным был.
– Костенька, ты как сегодня вечером посидеть?
– Рад бы, Бахтияр Каренович, но сейчас в Казань еду, переводят меня, может, в городе пересечемся потом, хорошо? И так опаздываю, а начальство ждать не любит, сами понимаете, - жалобно протянул Кащей.
– Людь я подневольный. Рад был увидеть! Ярканат, удачи!
Когда уехал Бахтияр, туманно бросив: «Я по делу, не прощаюсь», Решад посидел в тишине полчаса, а потом взял в руки телефон:
– Мария Николаевна, вы хотели на днях съездить в райцентр, состыковать отчеты? Если не заняты, заберу вас через двадцать минут. Отлично.
Ткнул в другой номер:
– Верочка, привет, у тебя сегодня какие планы? Да? Да, хорошо, тогда я тебя подхвачу на выходе из поликлиники, как раз через полтора часа буду в райцентре. Заявление подадим, и в Казань, до вечера обернемся. Мне кольца не понравились, у тебя должно быть все лучшее. И так посмотрим, что купить к свадьбе. Да, платье оплатил. Договорились.
Встал, рассовал по карманам телефон, сигареты, взял со стола ключи.
– Много ли человеку надо: чистая вода, стакан морса и тенек в жару, - прикрыв глаза, рассуждала Юля, сидя в кресле на террасе.
– А этот, Бахтияр, уехал, надеюсь?