Час испытаний
Шрифт:
— Где ты отыскала этого малыша? Познакомь меня.
— Лейтенант Равера — адъютант князя дель Сарто.
Марио, поняв, что речь идет о нем, вежливо поклонился.
— Ах, вон оно что, — разочарованно протянула Пустовойтова. — Оказывается, это всего лишь телохранитель. Но сумеет ли он сохранить то, что ему поручено?
— Не беспокойся за меня.
— А я не беспокоюсь. Беспокоится, видимо, твой князь. Не зря же он приставил к тебе этого медведя. Кстати сказать, дель Сарто не такая уж большая птица, как тебе кажется. Есть более
— Спасибо за совет. И скажи, что это за дом. Я до сих пор не пойму, где нахожусь.
— Это особняк, подаренный Кулагину адмиралом Рейнгардтом.
— А что здесь было раньше?
— Кафе какого-то пиндоса.
Галка вздрогнула. Это же бывшее кафе Георгиоса!
— Но при чем тут Кулагин? — быстро овладев собой, спросила осторожно она.
— Ему понравился этот домик. У него губа не дура. Рейнгардт не мог отказать. Адмирал вообще ни в чем не может отказать Кулагину. Он считает его новым Карузо. Тебе нравится здесь?
— Не очень.
— Конечно, это не палаццо итальянского князя, — усмехнулась Пустовойтова.
Оживленный шум гостей смолк. Все повернулись к двери Офицеры вытянулись. В комнату вошел Рейнгардт в сопровождении адъютанта и коренастого капитана третьего ранга. Лающее приветствие отозвалось звоном посуды. Пустовойтова неожиданно выхватила у Галки преподнесенные Раверой цветы и бросилась вперед, расталкивая гостей. Такой наглости Галка не ожидала. Она растерянно смотрела, как ресторанная певичка, пробившись к Рейнгардту, протянула ему розы.
— Артисты приветствуют вас, господин адмирал.
Гости вежливо зааплодировали.
Рейнгардт передал букет адъютанту, приложился к руке Пустовойтовой и небрежно кивнул в сторону лестницы.
— Благодарю, господа. Однако где же главный виновник торжества?
Кулагин подошел к нему нетвердой походкой. Тенор был уже навеселе и отчаянно коверкал немецкие слова.
— Ваше превосходительство… Мой дом… Я счастлив…
Галку передернуло. Шут балаганный!
За столом она оказалась между Раверой и коренастым капитаном третьего ранга, длинную фамилию которого так и не запомнила. У капитана были бесцветные неприятные глаза. Он в упор разглядывал девушку, говорил пошлости и косился на немецкий орден, приколотый к тужурке Марио.
Среди гостей был и Хюбе. Галка заметила его уже за столом. Он рассеянно кивнул ей и отвел взгляд. Рядом с ним сидела Пустовойтова.
Тосты не отличались оригинальностью, но число их угрожающе росло. Гости быстро пьянели. Галку выручал Марио: каждый раз он наливал в ее рюмку безобидный лимонад. Капитан третьего ранга заподозрил обман и устроил скандал. Он требовал, чтобы Марио пересел на другое место. Галка сказала, что она все равно не будет пить, так как бережет голос.
— Не слушайте ее, капитан, — крикнула через стол Пустовойтова. — Она просто ломается. От вина не теряют голос. Я вот пью со всеми.
— Ну, тебе-то терять нечего, —
Ей не следовало говорить это. На лице Пустовойтовой через слой пудры выступили багровые пятна.
На другом конце стола кто-то постучал вилкой о стакан.
— Господа! — не вставая с места, обратился к гостям Рейнгардт. — Я предлагаю выпить за тех, кто, претворяя в жизнь веления фюрера, ведет победоносные бои на юге, — за нашу армию, авиацию и флот!
Кто-то крикнул «Ура!» Десяток глоток подхватило этот крик. Офицеры вскочили, но адмирал не встал.
— Господа, — продолжал он, — это лето принесло нам ряд выдающихся побед. Судьба Кавказа предрешена. Армейская группировка генерала фон Паулюса не сегодня—завтра форсирует Волгу и выйдет в тыл большевистской столице. Наше наступление неудержимо. Второго чуда под Москвой не будет. Конечная цель близка! В эти исторические дни фюрер и нация требуют от нас последнего напряжения сил. Здесь, в тылу, мы должны раз и навсегда покончить с террористическими бандами, действующими на наших коммуникациях. Только недавно нам стало известно, что в районе порта вот уже несколько месяцев орудует отряд советских подводных диверсантов.
— Кажется, этот отряд состоит из одного человека, — пробормотал Марио.
Но никто, кроме Галки, его не услышал.
— В борьбу с диверсантами должны включиться все, — говорил Рейнгардт, — от русской полиции — вы слышите, господин бургомистр, — до командиров частей гарнизона и кораблей, стоящих в порту.
— Этого еще недоставало, — пьяно усмехнулся капитан третьего ранга. — Мой эсминец не корыто, которое можно продырявить перочинным ножом. Плевал я на всех диверсантов.
Адмирал, видимо, услышал и недовольно посмотрел в его сторону.
— Я уверен, — Рейнгардт наконец поднялся, — что мы в ближайшие дни ликвидируем враждебные вылазки в городе и порту. За нашу победу, господа!
Гости уже вставали из-за стола, когда к Галке подошел артист Семенцов.
— Галина Алексеевна, — наклонясь к ней, тихо сказал он, — немедленно уходите отсюда. Я слышал разговор Пустовойтовой с гестаповским майором. Они готовить вам какую-то пакость.
Галка поблагодарила его. Ей не пришлось уговаривать Марио.
— Я давно хотел предложить вам уйти, — сказал итальянец. — Мне здесь не нравится. В другом месте я бы научил вежливости кое-кого из присутствующих.
Равера недобро посмотрел в сторону капитана третьего ранга. Тот стоял к ним спиной, преграждая путь к двери, и разговаривал с двумя морскими офицерами. Казалось, он не обращал внимания на Галку и ее спутника. Но девушка была уверена, что капитан стал там нарочно, чтобы не дать ей выйти из узкого прохода между столами и стеной. Это, видимо, понял и Равера. Побледнев, гигант рванулся к капитану, но Галка удержала его.
— Марио, не затевайте ссоры.
— Я ему сверну голову!
— Только не здесь. Сейчас начнут танцевать, и мы выйдем.