Час отплытия
Шрифт:
11
Это был ньо Жука. На кухне Жоана проворчала себе под нос: «Жука Флоренсио явился. Только его здесь не хватало!» Он оставил в прихожей цилиндр, делавший его похожим на дипломата, и, опираясь на трость, вошел в гостиную с такой непринужденной самоуверенностью, точно находился у себя дома.
Завидя прапорщика, Жука начал рисоваться.
— Жара просто невыносимая! — воскликнул он, вытирая пот со лба. — Хорошо бы сейчас очутиться в Лиссабоне, на пляжах Капарики или Эсторила[7].
Прапорщик оглядел Жуку.
— Вы бывали в Португалии?
— Я всего два месяца как возвратился оттуда. — И Жука самодовольно ухмыльнулся.
В те времена поездки в метрополию были привилегией избранных.
— Всякий раз, как у меня выдается свободная неделька, я направляю свои стопы в Лиссабон. Я чувствую себя там как дома. В последний раз я бродил по Капарике и завязал там знакомство с главным редактором «О Секуло». Теперь я пишу для этой газеты очерки о наших Островах — там целая страница посвящена заморским провинциям. А еще, между прочим, я подружился с одним графом из Обидоса. Лиссабон — замечательный город, мой друг. Представляю, как вы по нему скучаете. Ведь здесь не жизнь, а прямо тоска смертная.
— Знаете, Жука, — вступила в разговор Венансия, — мы только что говорили о кризисе, который переживает страна.
— Кстати, каково ваше мнение о вчерашнем выступлении министра? — спросил прапорщик Жуку.
— Верно, дорогой мой, очень верно подмечено.
Жука был абсолютно уверен в том, что новый знакомый разделяет его мнение. Ведь если здесь, на Островах Зеленого Мыса, и встречались недовольные этой речью, то в Лиссабоне, — так он полагал, — их быть не могло, тем более среди военных, к которым принадлежал Вьегас.
— Видите ли, положительных качеств у зеленомысцев хоть отбавляй, однако нам определенно не хватает инициативы. Народ у нас вялый, апатичный. Его превосходительство нащупал наше слабое место. Вот именно, сеньор. Море, омывающее Острова, удивительно богато рыбой, а рыболовством креолы почти не занимаются. Что мы предприняли, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки? Откровенно говоря, ничего, положительным образом ничего. Невероятно, но факт. А как известно, правда глаза колет. Что скрывать, мы самые настоящие лодыри и бездельники.
— Но почему вы сводите проблему кризиса только к рыболовству?
— Просто к слову пришлось, друг мой. Можно привести множество других примеров. У нас, как вы знаете, изобилие фруктов. Бананы. Апельсины. А прилагаем ли мы усилия, чтобы выращивать их и экспортировать?
Прапорщик Вьегас более или менее разбирался в положении дел на архипелаге. Редкие дожди, аварийное состояние портов и дорог, отсутствие оросительных систем, медленное развитие индустрии — все эти наболевшие проблемы он перечислил Жуке Флоренсио. Но тот упорно стоял на своем.
— Видите ли, и Рим не сразу строился, ведь так? Министр прав, и я не согласен с вашими возражениями. Море кишит рыбой, а мы едва ли не на краю гибели. Я уже выбился из сил, доказывая это с пеной у рта, и порой мне кажется, что у моих соотечественников шоры на глазах.
Доводы Жуки показались прапорщику весьма неубедительными. Венансию они тоже не очень-то вдохновили. Неужели Жука полагает, что стоит начать ловить рыбу — и голод, точно по мановению волшебной палочки, исчезнет? Как бы не так! А засухи?
Служанка принесла чай и булочки. Разговоры о кризисе и о речи министра, произнесенной в актовом зале лицея для элиты, прекратились сами собой. Гости с удовольствием болтали о пустяках: о невыносимой жаре, о том, что ветер поднимает клубы пыли, о великолепном аргентинском печенье — теперь такая редкость! — о непревзойденном английском шоколаде — Жука прямо-таки обожает его; о гигантской акуле — в прошлое воскресенье ее видели у самого берега в Матиоте, а позавчера приманили с торгового судна тухлым мясом и прикончили гарпуном. Местный фотограф Жеса неплохо заработал на этой акуле — солдаты охотно раскупали фотографии мертвого чудовища, чтобы послать их семьям и подружкам.
— Знаете, Жоана сварила роскошную кашупу, и мне ужасно хочется ее попробовать, — призналась Венансия.
Шокированный, Жука Флоренсио даже заерзал на стуле. Чего только не взбредет на ум этой Венансии! Появилась служанка с полной до краев миской кашупы и тарелками.
— Жука, не хотите ли отведать, хоть немножко? Сеньору прапорщику я не осмеливаюсь предлагать, он еще не привык к нашей кухне и не сможет оценить ее по достоинству. А вот вы, наверное, съедите с удовольствием.
Кашупа — национальная еда зеленомысцев, но угощать ею людей, только что приехавших из Лиссабона, не стоит. Чтобы не уронить своего достоинства, Жука отказался, хотя при виде миски с кашупой у него разгорелся аппетит.
Нья Венансия от души наслаждалась аппетитно пахнущей смесью вареной кукурузы, фасоли и сладкого батата, колбасы и сала, обильно приправленных острым соусом. У Жуки, если уж говорить откровенно, слюнки текли, но он и виду не показывал. Уважающему себя человеку всегда нужно помнить, что он не какой-нибудь мужлан неотесанный. Хотя, скажем прямо, нья Венансия ведь тоже не плебейка. Черт знает, что за нелепые выходки она себе позволяет!
Хозяйка дома ела кашупу с завидным аппетитом, и прапорщик последовал ее примеру. Он быстро покончил с едой, и только застенчивость помешала ему попросить еще. Столовался он в семье таможенника Миранды и уже знал толк в кашупе.
Жука снисходительно улыбнулся — пусть гость поступает, как ему угодно.
— Жука, возьмите хотя бы жареных бананов с сыром, — предложила Венансия.
Ну, немного бананов с сыром еще куда ни шло, тем более что сыр привезен с острова Боавишта.
— Жука, можете есть без всякого опасения. В моем доме не бывает сыра с Санту-Антана, — опять сказала Венансия.
— Разумеется, вам известно, Венансия, что я не ем сыра, который делают прокаженные, — заявил Жука с важным видом.
Венансия краем глаза глянула на часы. Жука тут же отметил про себя, что она одета наряднее, чем обычно. Куда, интересно, она спешит?