Чаша бытия
Шрифт:
Ж е н щ и н а. Ну, иногда мы себе кое-что позволяли.
М у ж ч и н а. Ну, нельзя же все время. Так, знаешь, ног не потянешь, на одних брикетах.
Ж е н щ и н а. Наверное, одна я тебе дешево стоила.
М у ж ч и н а. Да, Евгения, ты брала другим. Ты взяла душу. Я знаю, ты — моя расплата.
Ж е н щ и н а. Да, я — твоя расплата, я — твое наказание, и смирись.
М у ж ч и н а. Пожалуйста, царствуй — я буду счастлив.
Ж е н щ и н а. Какие слова! Их можно услышать только во сне.
М у ж ч и н а (грозит пальцем).
Звонит телефон.
(Поднимает трубку. По телефону.) Да… Ага, ага… Понятно. Понятно… Сделайте вот что. Первого больше не давать — вы поняли что?.. Второе дайте еще два раза… И в понедельник привезите его ко мне в клинику, утром. Только на машине… Такси закажите с вечера… Не волнуйтесь, за сутки ничего не случится, я отвечаю… В крайнем случае звоните мне… Когда нужно, хоть ночью… В понедельник утром жду. (Кладет трубку.)
Ж е н щ и н а. Что, плохо?
М у ж ч и н а. Да, неважно.
Ж е н щ и н а. Егор, устрой мою старушку. Ей семьдесят восемь лет, ее все бросили, а ее надо подвинтить.
М у ж ч и н а. Какую старушку?
Ж е н щ и н а. А помнишь, на Арбате?..
М у ж ч и н а. А. С язвой. Пусть приезжает. (Достает толстую тетрадь.) Пусть… мм, в среду. К десяти. Положим. Сама доедет?
Ж е н щ и н а. Я довезу!
М у ж ч и н а. Ты гуманист.
Ж е н щ и н а. А ты?
М у ж ч и н а. И я гуманист.
Женщина медленно переходит в другую комнату. На стене висит большая кукла. Мужчина следует за ней.
Ж е н щ и н а (указывает на куклу). А что это?
М у ж ч и н а. А это мне подарили «хозяйку дома».
Ж е н щ и н а (присаживается на кушетку). Как здесь хорошо. Надо было сразу идти сюда.
М у ж ч и н а. Значит, не на свидание пришла, а насовсем?
Ж е н щ и н а (помолчав). Мне без тебя плохо.
М у ж ч и н а. И правильно. Очень правильно.
Ж е н щ и н а. Знаешь… Когда мы с тобой тогда расстались…
М у ж ч и н а. Ты со мной — уточним.
Ж е н щ и н а. Мать мне сказала… Вызвала к себе вечером в комнату. Ирка уже спала. И вдруг заявила: я, говорит, знаю, что виновата во всем ты, а не Георгий Александрович, имей в виду, я полностью на его стороне. Она наш с тобой разговор по телефону слышала случайно. Да я перед ней и не скрывала. Видишь, как она чувствует, что правда за тобой. Она тебя считает положительным мужчиной. А Ирка ни слова не сказала. А значок — помнишь, ты ей подарил французский значок, Эйфелеву башню, — не сняла!
М у ж ч и н а. Надо подумать, что ей еще подарить. А как у матери, как ее печень?
Ж е н щ и н а. Ничего. Скорее, ничего.
М у ж ч и н а. Ну а она сможет жить одна?
Ж е н щ и н а. Почему —
М у ж ч и н а. Поклонник? Кто это?
Ж е н щ и н а (машет рукой — о чем, мол, речь). Намекал на супружество. (Смеется, потом внимательно, серьезно смотрит на него.) А ты знаешь, я уже забыла про эти восемь месяцев. Ужас. Наверное, если я тебя не буду видеть восемь лет, а потом встречу — будет то же самое. Восемь дней, восемь месяцев, восемь лет — все остается. Ты не становишься прошлым. Почему?
М у ж ч и н а. По очень простой причине. Потому, что я создан для тебя, а ты — для меня.
Ж е н щ и н а. Какие слова! Егор, как мне нравится, что ты врач, доктор. Для меня ты… земский доктор. Какая-нибудь деревня, глушь или маленький город. Вдруг ночью привозят человека. У него болит живот. Ну, не знаю там что, не улыбайся. И ты, конечно, встаешь… Больница через дорогу или рядом, а ты живешь во флигеле — комната, печка, собака… Я слышу, как ты входишь в больницу, зажигаешь свет, разговариваешь с больным. А потом берешь и делаешь операцию — и спасаешь. И забываешь! И забыл, что спас.
М у ж ч и н а. Сирена. Главное забыл. (Шутит.) Земский врач — Антон Павлович Чехов.
Ж е н щ и н а. Нет, Егор, нет, в тебе что-то есть от земского доктора. Вот… руки. Ты слушаешь хорошо, с тобой можно быть откровенным. Ты решительный и мужественный.
М у ж ч и н а. Пожалуйста, не уговаривай меня быть лучше, чем я есть. И себя не уговаривай. Не надо идеализировать. Чем меньше очарований, тем меньше разочарований. Ты знакома со мной почти два года — этого вполне достаточно. Не знаю, как тебе, но мне за себя не стыдно.
Ж е н щ и н а. Конечно.
М у ж ч и н а. Что — конечно?
Ж е н щ и н а. Ну, просто все хорошо. Ну что ты, все отлично. Ой, я все забываю тебе сказать — мне прибавили двадцатку. За выслугу лет. Уже за выслугу! Я очень довольна.
М у ж ч и н а. Ну и что? Ты нормальный человек, и ты радуешься улучшению своей жизни. Это естественно. И двадцатка — это… кое-что.
Ж е н щ и н а. Не уговаривай меня… я всем довольна, не воображала какая-нибудь.
Звонит телефон.
М у ж ч и н а (снимает трубку, по телефону). Да! Але!.. (Встает спиной к женщине.) Нет, почему же, я слушаю… Да… Да… Нет, ничего… Нормально… Нет, не спал… Что?.. Сегодня я занят… Не знаю, у меня сейчас много работы… Нет, ничего особенного… Нет, звонить мне завтра не надо… Ни завтра, ни послезавтра… (Срываясь.) А запугивать меня тоже не надо! Я от страха своих решений не меняю. (Бросает трубку на аппарат. Пауза. Женщине.) Что случилось? Что случилось?!