Чаша любви
Шрифт:
Бригид промолчала, хотя ее глаза и метнулись к крылатой женщине.
– Могу я спросить тебя, охотница?
– Спросить можешь. Но я не могу обещать, что отвечу, – коротко проговорила кентаврийка.
– Я не собираюсь совать нос в чужие дела или оскорблять кого бы то ни было. Но мне, шаманке, трудно видеть, как кто-то страдает, и не попытаться... – Губы Сиары горько изогнулись, она замолчала и нервно повела плечами.
– Он не примет твоей помощи, – прямо сказала Бригид.
– Я понимаю. Но
Бригид почувствовала, что Сиара говорит истинную правду.
– Задавай свой вопрос, шаманка.
– Каким был Кухулин до смерти своей возлюбленной?
Охотница вздернула брови. Такой вопрос явно озадачил ее. Она ожидала, что Сиара спросит про Бренну или про ее смерть, поинтересуется, как Кухулин отреагировал на убийство, но и представить себе не могла, что крылатая женщина полюбопытствует о том, каким он был прежде.
Отвечая на очевидное удивление Бригид, Сиара понизила голос, чтобы убедиться, что ни одно из ее слов не будет унесено ветром.
– Иногда судьба слишком безжалостна. Травма личных жизненных трагедий, болезней или кризисов сильнее, чем можно перенести. Душа человека буквально распадается на части, расщепляется. Ее куски отправляются в царство духов. Человек чувствует себя изломанным, потерянным... но не только. Сначала защитный механизм помогает нам переживать то, что иначе разрушило бы нас. Человек продолжает оставаться... – Она изо всех сил пыталась подобрать подходящее слово.
– Разрушенным, – подсказала Бригид.
– Верно, – благодарно улыбнулась Сиара. – У тебя инстинкты шаманки, Бригид.
– Ты ошибаешься. – Лицо кентаврийки застыло, фиолетовые глаза сузились.
– Ты увидишь, что я редко ошибаюсь. – Сиара не дрогнула, не испугалась гнева охотницы. – Может, из-за близости с огнем, о котором я всегда думала как об очистителе, а не о разрушителе, но инстинкты меня не подводят. Еще до встречи с тобой мне снилось, что к нам явится серебряный ястреб, один из самых сильных духов-проводников.
– У меня нет духа-проводника. Я не шаман, – стальным голосом произнесла Бригид.
– Увидим, – негромко ответила Сиара, а затем снова перевела разговор на воина: – Как ты сказала, разрушенная душа губит человека. Если части не соединить вновь... Представь себе невидимую зияющую рану, которая не хочет закрываться, затем начинает гноиться и разлагаться. Именно это и происходит.
– А ты можешь ее закрыть? – резко спросила Бригид, заставляя себя отбросить смешанное
– Не всегда. Иногда душа не желает излечиваться.
– Что же случается тогда?
– Часто – самоубийство. Или же человек продолжает цепляться за жизнь, но он лишь оболочка того, каким был когда-то, – печально сказала Сиара.
– Стало быть, понимание того, каким был Кухулин, пока не потерял Бренну, поможет тебе закрыть его рану? – переспросила Бригид.
Инстинкты охотницы, существование которых она не желала признавать, подсказали ей ответ Сиары еще до того, как крылатая шаманка вздохнула и заговорила:
– Возможно. Разрушенную душу довольно трудно излечить, даже когда пациент открыто принимает помощь. Без сотрудничества Кухулина почти ничего нельзя сделать. Можно разве что попробовать связаться с потерянной частью, уговорить поврежденную душу выбрать жизнь и исцеление вместо отчаяния и смерти.
Бригид кивнула, вспоминая раннее детство и времена, когда мать могла излечить печаль жизни другого кентавра.
«Майерад заживляла разрушенные души», – поняла охотница, стыдясь, что никогда не думала об этом прежде.
Было время, когда Бригид считала мать лучше всех на свете и старалась во всем ей подражать. Но это происходило до того, как та помешалась на власти, которую давало ей ее положение. Кентаврийка давно перестала видеть в матери духовного целителя. От этой мысли на нее неожиданно накатила волна грусти.
«Кухулин!.. – напомнила она себе. – Речь идет о Ку, а не обо мне и не о табуне Дианны. Теперь я часть клана Маккаллан. Этот воин стал для меня роднее, чем кровный брат».
Охотница проглотила внезапный комок в горле и проговорила:
– Ку был озорником. Эльфейм часто называла его неисправимым – и была права. Он обожал флиртовать. Теперь по нему этого не скажешь, но раньше улыбка не сходила с лица Кухулина. Грозный воин хохотал так открыто, что я считала его смех детским и ужасно заразительным. Кстати, если ты ему об этом расскажешь, то я буду отрицать каждое слово.
– Продолжай. – Сиара заулыбалась еще шире. – Я и не собираюсь ничего передавать ему. Что еще ты помнишь? Просто говори первое, что приходит тебе в голову.
– Женщины любили его, он обожал их, – выпалила Бригид и прыснула, вспомнив, как смущался Кухулин, когда поначалу пытался добиться внимания маленькой знахарки. – Но не Бренна. Она открыто отказала ему, когда он попытался ухаживать за ней, – хихикнула кентаврийка. – Помню, как он тыкался на манер слепого котенка, стараясь добиться благосклонности будущей жены. Ку был восхитительно нелеп. Однажды я сравнила его с быком во время гона, который помечает территорию вокруг избранницы с изяществом ревущего зверя.