Чаша огня
Шрифт:
Все мы знали, что дорога будет трудной, но чтобы настолько, никто не мог даже предположить. Мы только поднялись на один перевал, и собирались взбираться на другой, а люди были уже вымотаны настолько, что путь к монастырю мог продлиться до самой ночи. Обдумывая это, я никак не мог понять, как же удавалось похитителям женщин насильно вести свои жертвы этой дорогой.
— Что будем делать, Максим? — Риг Остин остановился около меня, опершись на ледоруб и переводя дух. Похоже, его одолевали такие же мысли.
Оглядев товарищей, я посмотрел на зубчатый хребет, загораживавший от нас дали горизонта. Над перевалом с протяжными криками кружили хищные птицы. Эта какофония звуков — вой ветра, грохот воды под обрывом и крики орланов и ягнятников — оглушала и неприятно давила на нервы. Нужно было принимать какое-то решение,
— Послушай, Максим! — окликнул меня Ахмед Кади. — Как же эти, из монастыря, ухитрялись пройти здесь?
— Может быть, есть другая дорога? — Тосико с сомнением посмотрела на нашего проводника.
— Другой я не знаю… — устало пожал плечами Лайдж Тэл. — На всех картах этого района указана именно эта тропа. Сюда, наверное, лет триста никто не взбирался…
— Триста? — невесело усмехнулся я. — Ошибаешься. Совсем недавно здесь проходили люди, и не один раз!
— Я знаю другую дорогу!
Ганга сняла перчатки и подышала на озябшие пальцы.
— Ты это серьезно? — встрепенулся Тайсон, наверное, больше всех страдавший от холода, хотя на нем, как и на остальных, был прекрасный горный костюм, не дававший замерзнуть даже в самый лютый мороз. Его шоколадно-коричневая кожа отливала лиловатым блеском.
Ганга без особых эмоций посмотрела на него и утвердительно кивнула.
— Правда, она километра на три длиннее этой тропы, но гораздо безопаснее. Вот там, — она указала рукой на стоявшую в отдалении гору, — сразу за тем утесом, должна быть расщелина, по которой можно спуститься в долину и выйти к соседнему перевалу.
Я торжествующе посмотрел на Тосико. Она прекрасно поняла мой взгляд, опустила глаза, потирая рукой замерзшую щеку.
— Что это за дорога? Никогда не слышал о такой дороге, — недовольно проворчал Лайдж Тэл, недоверчиво косясь на Гангу.
— Не расстраивайся, старина! — подбодрил его я. — Теперь и ты будешь знать об этом пути. Идемте ребята!
Спустя полчаса мы вступили в узкую расщелину между двумя фиолетовыми склонами. Прямо под нами открывалось причудливое черное озеро в белых берегах. Тропа заметно расширилась, превратившись в довольно пологий подъем, со всех сторон окруженный скалами. Ветер немного поутих. На скалах появились изображения оленей, круторогих горных козлов и коней неведомо кем оставленные здесь. Ледяная корка на камнях трескалась и осыпалась под шипами альпинистских ботинок. Шаг вперед — короткая остановка, чтобы проверить прочность опоры, сохранить равновесие — и снова шаг вверх по склону. Это медленное, осторожное восхождение утомляло больше, чем длительные физические занятия. Тяжелый рюкзак давил на плечи, тянул назад, поэтому приходилось изо всех сил склоняться к идущему впереди, чтобы не упасть. Я шел вслед за Лайджем Тэлом, бессмысленно глядя на задники его ботинок, а в голове с назойливой настойчивостью крутилась какая-то тупая, ничего не значащая мысль.
Хруп-хрр-хрр-хрр… Стальные шипы ботинок со скрипом врезались в лед, отбрасывая назад снежную крошку. Этот скрип дополнялся хаосом, царившим в моей голове, и карусель бессмысленных образов раскручивалась с новой силой, и казалось, что этой дороге не будет конца.
После часового пути, мы миновали голую арктическую поляну с режущим ветром, и снова окунулись в ущелье, которое здесь тесно смыкалось. Над нами стояла запорошенная снегом могучая вершина горы. Ноги теперь страшно скользили по зеленоватому льду, покрывавшему дно ущелья. Неожиданно закрутилась метель, и путь впереди замело. Я остановился, переводя дух и чувствуя, как от усталости ноет все тело. Оглянулся назад. Склоняясь всем телом вперед и прикрываясь одной рукой от холодного ветра и снега, вслед за мной шла Тосико. Я не видел ее лица, — голова была низко опущена и скрыта плотно застегнутым капюшоном куртки. Только несколько прядей спутанных ветром черных волос выбивались из-под него. Наконец, она достигла меня и обессиленная, упала в мои объятия. Шедший впереди, Лайдж Тэл протянул мне руку, предлагая свою помощь, но я отрицательно замотал головой. Он что-то сказал, но я не расслышал что из-за воя ветра. Посмотрел на Тосико. Она подняла ко мне свое лицо и вымученно улыбнулась. Мы все еще стояли обнявшись. В ее глазах не было испуга, напротив, они как-то странно углубились и казались еще темнее,
— Сюда! — потянула меня за рукав подошедшая к нам Ганга.
Я увидел в стороне от тропы полу засыпанный снегом провал в скальном камне, ведший куда-то вглубь склона. Спустившись в расщелину, мы оказались в небольшом полугроте, на стенах которого рука неведомых путников так же оставила изображения животных. Здесь было довольно уютно и тихо. Унылое завывание и свист ветра остались снаружи, и теперь только камни и щебень шуршали под ногами. Где-то в глубине грота сверху капала вода. Я вгляделся в сумрак и включил фонарь. Отброшенная толстым снопом света темнота затаилась вдоль стен по обеим сторонам грота. Весь проход был завален мелкими камнями и щебнем, но были здесь камни и побольше. Я посмотрел наверх. В прогалинах снежной пыли едва просматривалось почти черно-синее небо. На мгновение вспыхнуло солнце, и все белое царство засияло невыносимым блеском, и опять застлалось беспросветной пургой.
Не говоря ни слова, Ганга устало указала рукой куда-то вглубь грота, — заветная дорога к нашей цели лежала именно там. Взглянув на остальных ребят, я понял, что дальнейший путь невозможен. Необходим был хотя бы короткий отдых. Объявив привал, я скинул с плеч тяжелый рюкзак и буквально повалился на близь лежащий камень. Ребята стали размещаться вокруг меня, разминая уставшие мышцы и потирая замерзшие щеки и носы. Все молчали. Говорить ни о чем не хотелось. Странная апатия и оцепенение охватили нас и незаметно для самих себя мы впали в тяжелую тревожную дремоту. Когда я очнулся, то с удивлением понял, что проспал несколько часов. Посмотрел наверх. Метель утихла, и небо снова приобрело сияющую синеву. В глубине ее появилась крохотная черная точка — одинокий орлан, раскинув крылья, парил над скалами. Несколько секунд я следил за ним, чувствуя, как на душе поднимается тоскливая грусть. Посмотрел на, свернувшуюся клубочком рядом со мной, Тосико и легонечко толкнул ее в плечо. Она тут же очнулась, встряхиваясь ото сна, словно, взъерошенный воробей. Заспанно осмотрелась по сторонам. Ребята, один за другим, просыпались вокруг нас. Спустя полчаса все снова были готовы отправиться в путь, и мы двинулись дальше.
Продвигаться вперед приходилось очень осторожно, чтобы случайно не подвернуть ногу на скользких и шатких камнях. В некоторых местах скальные стены сходились совсем близко, и приходилось буквально протискиваться в узкие каменные щели.
— Когда же кончиться эта расщелина? — услышал я за спиной недовольный голос Тосико.
Выбравшись на свободное место, я подал ей руку, помогая взобраться на огромный обледенелый валун.
— Скоро. Смотри, мы почти у выхода!
Я указал ей на широкую полосу света впереди и погасил свой фонарь. Действительно, через десяток шагов каменные стены расступились, и мы выбрались на столообразный уступ, прикрывая глаза от слепящего солнца и пурпурно пылающих снегов. И сразу же захотелось снова забраться в уютный сумрак расщелины, потому что, вырвавшийся из боковой долины, ледяной ветер пронзил тело тысячами острых ножей. Придя в себя от неожиданности, я огляделся по сторонам.
Мы находились на краю обширной горной котловины. Справа, на востоке в отдалении от нас выступали сыпкие откосы. Разрушающиеся сланцы ползли там вниз широкими рукавами каменных рек. Обходя их с юга, вверх по склону, взбиралась едва приметная горная тропа. Она петляла между скал, то исчезая, то появляясь снова, до тех пор, пока не поворачивала за кряжистый горный уступ и не скрывалась из вида. Где-то там, за этой горой, по моим расчетам, и должен был находиться заброшенный монастырь. На первый взгляд, путь был вполне безопасным, хотя и уводил несколько в сторону от нашей цели. Теперь нам придется пересекать горный хребет с юга на север в самой высокой точке подъема. Здесь не было ни реки, ни ручьев, поэтому не было и льда на камнях. И только ветер, продувавший всю котловину насквозь, пронизывал холодом до самых костей, сдувал с обледенелых вершин протяжные шлейфы снега.