Часовня погубленных душ
Шрифт:
– Вот именно, две! – возразила Оля безапелляционным тоном. – А он один, у него нет никаких помощников. А кто тебе сказал, что две девчонки не могут справиться с одним взрослым мужиком? Ведь мы и умнее его, и проворнее, и ловчее!
Название их тайной организации придумала Катя. Так и возник кружок «Победи дядю Крюка!». Ту ночь, а также еще несколько последующих Оля провела дома у Кати. Бабушка не возражала. (Позже Олю приютила тетка, сестра ее матери: Геннадий Иванович не хотел видеть падчерицу и заявил, что не потерпит, чтобы «маленькая мерзавка», убившая
Всю ночь девочки тихо переговаривались, строя планы, как лучше всего поймать дядю Крюка и как его наказать. А на следующее утро они стали действовать.
Подруги решили планомерно обходить те места в городе, где мог бы появиться дядя Крюк. Хуже всего было то, что они не знали его в лицо, и их затея походила больше на поиск иголки в стогу сена, однако Оля и Катя не собирались сдаваться.
Изо дня в день они бывали в магазинах, где продавались рыболовные снасти и охотничьи принадлежности, наблюдали за подозрительными покупателями или теми, кто казался таковыми. Затем девочки просто шли за этими людьми до их дома. Успехом эта акция не увенчалась.
Бывали подружки и на рынке, заглядывали в разные мастерские, но напасть на след дяди Крюка им так и не удалось. Сначала девочкам казалось, что обнаружить маньяка будет проще простого, но в итоге они убедились, что найти преступника в большом городе, каковым был Заволжск, не зная, кто именно является дядей Крюком, совершенно нереально. Однако Оля с Катей надеялись на чудо и не унывали.
Более всего они уделяли внимание школам, детским садам и площадкам, на которых играли карапузы и подростки, являвшиеся потенциальными жертвами дядя Крюка. Там во все глаза следили за подозрительными личностями, в первую очередь мужчинами, которые появлялись в поле их зрения.
Но предотвратить новые убийства девочки не смогли – через некоторые промежутки времени находили очередной труп, и жители города все глубже и глубже увязали в пучине страха и отчаяния. Дядя Крюк был чрезвычайно ловким и хитрым и не оставлял на месте преступлений никаких улик.
Приближался конец учебного года. Как-то, на большой перемене, сидя в школьном дворе и тихо переговариваясь, Оля и Катя стали свидетелями того, как школьная шпана по главе все с тем же Серегой Жирняком пристает к новичку, появившемуся в их школе с неделю назад.
Новичка звали Леня, он учился в параллельном классе и был высоким, тощим подростком с копной темных волос и с уродливыми очками в роговой оправе на носу. Мальчик переехал в Заволжск с родителями, которые теперь работали, кажется, инженерами на местной ГЭС. И в первый же день Леня поразил учительницу математики тем, что быстрее всех решил сложное уравнение, а затем прилюдно указал ей на то, что она сделала ошибку, объясняя ученикам новую тему. Учительница, Марья Григорьевна, была женщиной, возражений не терпящей, она тотчас вызвала новичка к доске, вручила ему указку и заявила: пусть тогда сам все объясняет.
Марьяша, как называли в школе учительницу математики, конечно, надеялась на то, что новичок смутится, сконфузится и попросит
Слухи об этом инциденте тотчас расползлись по школе, и Леня в одночасье стал личностью поистине легендарной. Что, конечно же, не могло понравиться Жирняку Сереге и его прихвостням – они были второгодниками, и вся школа, как учителя, так и особенно школьники из младших классов, с нетерпением ждала окончания учебного года, потому что тогда великовозрастные балбесы, задиравшие малышей и дерзившие преподавателям, наконец-то уйдут в ПТУ.
А пока Серега Жирняк, окруженный дружками, шествуя по школьному двору, окидывал взором свое «королевство». Все, кто попадался на его пути, тотчас отводили глаза – никто не хотел стать мишенью для оскорблений или, еще хуже, получить от Сереги в глаз.
Тут в поле зрения Жирняка попал новичок Леня – тот сидел на лавке, на которой в большую перемену восседала обычно шпана и на которую никто без разрешения школьных хулиганов просто так усесться не имел права. Похоже, Леня просто не знал об этом, потому и опустился на свободную лавку (все остальные были заняты), вынул из ранца бутерброд с сыром и колбасой и стал медленно поглощать его, посматривая на сиявшее в лазурном небе золотистое солнце.
– Опаньки! – произнес один из «шестерок» Сереги, долговязый, патлатый, прыщеватый Деня. – И кто это на нашем месте-то расселся?
Серега, важно шествовавший впереди всех, нахмурил густые брови, потряс толстыми отвислыми щеками и, подойдя к Лене, который при его появлении не испугался или, во всяком случае, не подал виду, пробасил:
– Эй, ты, четырехглазый урод! Живо поднял свою вонючую задницу и сдристнул отсюда! Тут наше место! Усек?
Разговоры и игры в школьном дворе тотчас прекратились. Все уставились в сторону Сереги, его шайки и новичка, продолжавшего спокойно поедать бутерброд. Учителей поблизости не было, до начала урока оставалось еще около пятнадцати минут. И это значило, что за четверть часа могло случиться много чего интересного. Все понимали, что сейчас ждет новичка: суровое наказание за то, что он посмел занять лавку Сереги и его дружков.
Потянулись томительные секунды ожидания. Леня медленно прожевал кусок бутерброда и наконец соизволил взглянуть на Серегу Жирняка, который возвышался, подобно скале, перед ним. Лицо главы шайки приобрело оттенок переспевшей сливы – еще бы, ведь новичок вел себя не просто нагло, а супернагло! При появлении Сереги и его свиты требовалось тотчас подниматься. И никто не имел права смотреть им в глаза, а вот Леня дерзко посматривал в выпученные, налившиеся кровью зенки Жирняка.
– Ты что, дятел, оглох? – проорал Серега. – Я тебя спрашиваю, четырехглазый урод!