Часовой механизм
Шрифт:
— Пьём до дна, — добавил Ланфорд, пристально глядя в глаза Мари. Когда стаканы и фужер были опустошены, разговор возобновился.
— Так что же, мадемуазель, — сказал Орсон. — Вот у месье Броуди были сестры. А у вас как с родственниками?
— У меня больше никого нет, — мягко возразила Мари, прикладывая пальцы к виску. После второго коктейля голова начинала ощутимо кружиться.
— А как же ваш брат? — спросил Ланфорд.
— Какой брат? — переспросила Мари. Ей вдруг захотелось выйти на свежий воздух, но она хорошо понимала, что сделать это в поезде никак не получится.
— Ваш брат,
Мари перевела растерянный взгляд с одного мужчины на другого. Беседа перестала казаться ей приятной и стала походить на допрос.
— Простите меня, джентльмены, но боюсь, я уже очень устала. И за окном совсем темно, — пролепетала она. — Возможно, вы могли бы оставить меня…
— Нет, не могли бы, — резко выпалил Орсон, с угрожающим видом поднимаясь на ноги. — Месье Броуди, если девушка не понимает по–хорошему…
Ланфорд шумно вздохнул.
— Что происходит, месье? — испуганно спросила Мари. Она начала понимать, что это вечернее суаре было устроено не просто так. Неужели, Марлоу, успел рассказать им обо всем заранее?
— Орсон, оставь нас, — ледяным тоном приказал Ланфорд. Мари прежде не видела на его лице подобного стального выражения. Затаившись, как мотылёк, накрытый ладонью, она проследила взглядом за тем, как он провожает своего слугу и закрывает за ним дверь.
— Абигейл, — протянул он, повернувшись. — Давайте серьёзно.
— Вы знаете кто я? — дрожащим от напряжения голосом спросила Мари. — Давно?
Лицо Ланфорда чуть смягчилось, когда он подошёл и сел рядом с ней на диван.
— С самого начала, — сказал он, глядя ей в глаза. — Абигейл, дышите спокойно, я не причиню вам вреда. Вы меня понимаете?
— Пытаюсь понять, — прошептала Мари. — Откуда вы узнали?
— Ваш брат, Демиан — преступник. Он украл у корпорации нечто очень важное. Мы разыскиваем его уже три года. Когда Орсон ходил в купе бедняков, чтобы узнать подробности о бунте, он увидел вас и узнал. Вы с братом — одно лицо.
— Вот почему вы пригласили меня в ваше купе… — протянула Мари, стараясь не расплакаться вновь. Какой же она была дурой, когда повелась на всю эту сказочную золотую мишуру!
— Ваш билет, который вы ищите весь сегодняшний день, — безжалостно продолжил Ланфорд, — Салли принесла мне его в первый день вашего здесь пребывания. А Марлоу нарочно выронил ключ за обедом, чтобы вас проверить.
— И что теперь со мной будет?
— Абигейл, — печально улыбнулся Ланфорд, нежно проводя рукой по её волосам. — Все будет хорошо, если вы пообещаете лично мне не творить больше никаких глупостей. Вы небезразличны мне, поверьте. Но Марлоу, Орсон и сам Вестон — жаждут вашей крови. Пообещайте мне, Абигейл, и я смогу вас защитить.
— Я обещаю, — тихо сказала Мари.
— Разумный выбор, — чуть усмехнулся Ланфорд, и, поцеловав её в лоб, поднялся. — Мы прибудем в Кору через два дня, и все станет по–другому.
Когда он вышел, стал слышен звук поворачивающегося в замке единственного ключа. Так Мари вновь стала Абигейл Шерри и оказалась в ловушке.
Глава 7. Зима
На земляном полу, вокруг почти
Наедине с этими книгами можно было провести не один вечер, расположившись в широком кресле у жаркого камина в кабинете отца. Но здесь, в логове Падальщиков, и речи не шло о том, чтобы уделить им должное внимание. Все, на что могли рассчитывать умирающие труды — это мимолетный взгляд напоследок.
«И королевство то погибло не от руки неприятеля, а от бездействия людского. И призраки слонялись по улицам, и глазницы их были пусты, и сердца. Король–мертвец отныне властвовал над всеми», — прочитал Дэй в большой книге, которую держал в руках. История оканчивалась на печальной ноте и продолжения не было — оставшуюся часть тома кто–то оторвал, и, вероятнее всего, уже уничтожил.
— А ты не очень–то расторопен, да, Ридд? — фыркнула Мэри, развалившаяся на соломенном тюфяке неподалёку. — Хочешь, чтобы мы все тут околели?
Вздохнув, Дэй отвлёкся от чтения и с треском вырвал страницу. Скомкав её в руках, он отправил легенду о призрачном королевстве туда же, куда и все остальные — в пыльную печку–толстобрюшку, стоявшую рядом.
Из дальнего угла подвала послышались рвотные потуги — Маркусу Фэлту было паршиво. Он стоял лицом к стене, опершись на нее руками и тяжело дышал. Лисс недовольно цокнула языком, а затем направилась к печке, шелестя грязными юбками.
— Не церемонься с ними, идиот! Целиком кидай, целиком! — скомандовала Мэри, продолжая наблюдать за Дэем. Лисс легко подняла с пола увесистый том и забросила его в печь, не испытав при этом, очевидно, никаких угрызений совести.
— Так они будут медленнее прогорать и тепла хватит на дольше, — сказала она. — Нет нужды экономить топливо. Этих библиотечных запасов там — как крыс.
Фэлт вновь издал утробные звуки, а затем послышался всплеск, и Лисс Делисс бросилась за тазиком и тряпкой, бормоча под нос ругательства. Дэй подозревал, что обязанность блюсти чистоту в логове лежала на ней, как на единственной девушке (Мэри была не в счет). Цыганочка и без того сегодня находилась не в лучшем расположении духа. Как проснулась, она первым делом смочила цветастый платок в ледяной воде и сделала из него компресс, завязав на лбу, чтобы хоть как–то унять головную боль. Дэй отлично её понимал — его тоже мучало похмелье, как и всех обитателей подвала старше тринадцати лет.
Краем уха слушая Лисс, распекающую Маркуса, Дэй подкинул в «толстобрюшку» ещё три книги. Он заставил себя не думать о том, что уничтожает редчайшие экземпляры древней литературы, после чего сложил оставшиеся «дрова» в импровизированную поленницу в углу кухни. Там, один на другом, дожидались своей участи десятки томов. Некоторые из них уже были разорваны на куски.
— Олух ты! — рявкнула из угла подвала цыганочка, в очередной раз огрев Фэлта половой тряпкой. — Какого рожна ты скурил сигару, если знал, что из–за нее тебе так поплохеет?!