Часовой механизм
Шрифт:
По коже Дэя пробежал холодок. Он с ужасом оглядел растрёпанные волосы учёного, горб, кривые зубы. И вдруг понял, кем на самом деле являлся Хранитель.
Реальность мгновенно выдернула его из грёз о прошлом. Потрясённый ужасающим открытием, Дэй выключил проектор. Голова тут же закружилась, словно напоминая о еще не отступившей болезни. Чтобы не упасть, он ухватился за глобус, стоящий рядом. И только тогда понял, что его можно открыть.
Найдя задвижку и потянув её, Дэй откинул верхнее полушарие. Внутри глобуса оказался тайник, скрывающий курительные трубки, кисет с табаком и полный портсигар.
Глава 6. Проект «Сент–Эрис»
Марлоу вернулся, едва Мари успела сесть обратно за столик и принять непринуждённую позу. В левой руке, под столом, она сжимала маленький ключ, а в правой, над тарелкой, держала вилку с наколотым кусочком персика.
— Не скучали, мадемуазель? — спросил мужчина с неприятной улыбкой, снимая со спинки стула пиджак, и просовывая руки в рукава. — А здесь, кажется, холодает…
Сердце Мари колотилось от страха, но все же она отложила вилку и улыбнулась в ответ, между делом отмечая, что зубы у напарника Ланфорда кривые, будто у крестьянина.
— Вовсе нет, — протянула она, наблюдая за тем, как он отодвигает себе стул и присаживается. — Я подумала том, что вы могли бы проводить меня до моего купе. Обед подходит к концу, как вы могли заметить.
Желая того или нет, Мари придумала план. Подобная авантюра могла бы получить достойную похвалу от Демиана — это было в его духе. Увы, он все ещё находился где–то далеко, а его сестре тем временем приходилось вести себя совершенно несвойственно для своего характера. Но только так можно было все выяснить. Главное — не попасться.
— Боюсь, мы с вами путешествуем разными вагонами, — сказал Марлоу и допил остатки шампанского из бокала, стоящего возле его грязной тарелки. — Кроме того, в ближайшее время мы с приятелями собирались посетить мужской клуб в библиотеке.
— Как же так, — притворно огорчилась Мари. — А мне казалось, что Ланфорд совершенно точно говорил о том, что мы с вами соседи. Я занимаю купе № 8, значит ваше должно находиться неподалёку. Видите, все просто — нам с вами по пути.
— Мадемуазель, — с едва заметной иронией проговорил мужчина, наклоняясь к Мари над столом, так, что она даже почувствовала лёгкое амбре, исходящее из его рта. — Вы едете в купе №8, а я — в семнадцатом. Как вы можете понимать, наши вагоны никак не могут быть рядом. Боюсь, вам придётся идти одной, без провожатого. Уверены, что не заблудитесь по пути?
Мари жеманно рассмеялась, подражая манере Катарины Соланж.
— Ох, что вы говорите, — насмешливо сказала она, прикрывая губы ладонью в кружевной перчатке. — Какая же я несообразительная! Прошу меня простить, месье Марлоу.
Спрятав кулачек с зажатым в нем ключом в складках пышной юбки, она поднялась. Марлоу тоже засобирался. Тучный джентльмен, с которым они беседовали несколько минут назад, вновь окликнул его.
— Хорошего вам вечера, — проговорила Мари, и присев в лёгком реверансе, поспешила к лестнице. Только спустившись, она чуть выдохнула и попыталась осознать, на что именно решилась. Пока все шло отлично. У неё был ключ и номер купе. Оставалось только пойти туда и вернуть свой билет. Тогда, даже если Марлоу все же рискнёт
Действовать следовало немедленно, и вернуться до того, как завершится вечернее собрание джентльменов в библиотеке. Если все пройдёт гладко, а иначе и быть не может, она незаметно выронит ключ здесь, в ресторанном вагоне, когда направится в обратную сторону. Все будет выглядеть так, словно мужчина действительно его потерял.
Придерживая пышную юбку обеими руками, Мари старалась выглядеть естественной и спокойной, лавируя между рядами столов, официантами, убирающими посуду, и богатыми пассажирами, закончившими обедать. Наконец, она оказалась перед дверью в шестой спальный вагон. Купе Марлоу должно было находиться там, совсем рядом.
— Мадемуазель Норуа? — окликнул её знакомый скользкий голос. Вздрогнув от ужаса, Мари обернулась, увидев стоящего через столик от неё Марлоу.
— Вы что–то хотели, месье? — спросила она, в душе понимая, что находится в шаге от разоблачения.
— Ваше купе в другой стороне, не так ли? — осклабился Марлоу.
«Только не паникуй, Абигейл, только не паникуй», — проговорила она про себя. И улыбнулась мужчине:
— Вы раскусили меня, месье, — сказала она, сжимая побелевшими пальцами ручку двери. — Я собиралась зайти в багажный вагон. Горничная отнесла часть вещей туда, чтобы не захламлять личные покои. Прошу вас, передайте Ланфорду мои искрение сожаления в связи с тем, что ему не удалось закончить обед. Надеюсь позже встретить его в общей гостиной.
Марлоу что–то невнятно фыркнул в ответ, и резко повернувшись, пошёл в сторону библиотеки. Мари промокнула капли пота со лба тыльной стороной перчатки и зашла в спальный вагон.
Оставшись одна, она неторопливо осмотрелась. Этот вагон был похож на предыдущие — в нем было два этажа, соединённых винтовой лестницей и восемь номеров. Вот только ковровая дорожка была синего цвета, а не фиолетового, как везде. Купе Марлоу оказалась вторым по счету. Дверь из лакированного дерева венчали золочёные цифры «№ 17».
Бесшумно подойдя вплотную, Мари приложила ухо к двери. Из–за неё не раздавалось ни звука, только стук колёс создавал ощутимую вибрацию. Выпрямившись, взломщица–дилетантка посмотрела на серебристый ключ в своей руке, собирая волю в кулак. Маленький и блестящий, увенчанный искусным вензелем в виде буквы «В», он был похож на её собственный, отпирающий личные покои. Ошибки быть не могло. Вздохнув, она вставила его в замочную скважину и решительно повернула влево. Но когда ключ прокрутился лишь на дюйм и застрял в замке, стало ясно — он не подходил.
— Ничего не понимаю, — одними губами прошептала Мари, уже чувствуя, что план терпит сокрушительный провал. Она пошарила рукой в потайном кармане, в поисках своего ключа, чтобы их сравнить, но нащупала пустоту. А затем вспомнила, что пару дней назад отдала свой ключ Салли. Совершенно неясно, что толкнуло её это сделать, ведь ни горничная, ни сама «мадемуазель Норуа» никогда не запирали купе. До того, как пропал билет, она была уверена, что краж в Первом классе «Виктории» можно было не бояться. Возможно ли, что Марлоу имел схожую точку зрения?