Часовые Запада
Шрифт:
– Почти похоже. Только дриадское "кс" звучит немного мягче.
Она улыбнулась, сняла вторую туфлю и с наслаждением пошевелила пальцами ноги.
– Зачем ты разулась?
– рассеянно спросил Гарион.
– Мне нравится чувствовать мох под ногами и еще мне хочется искупаться.
– Слишком холодно. Этот ручей вытекает из ледника.
– Я только окунусь - мне это не повредит.
Она пожала плечами. Затем, словно отвечая на вызов, поднялась и начала скидывать одежду,
– Сенедра! А если кто-нибудь увидит?
Она рассмеялась серебристым смехом.
–
– Не поэтому. Просто...
– Что?
– Не важно.
Она вбежала в озеро, повизгивая от восторга и обжигающей льдом воды. Оттолкнувшись, она нырнула, доплыла до другого берега, где в хрустально-прозрачную воду свешивалось поросшее мхом бревно, и встала на дно. Волосы ее струились по плечам, а на губах играла проказливая улыбка.
– Ну?!
– крикнула она ему.
– Что - "ну"?
– Ты идешь?
– Нет, конечно.
– Неужели всемогущий Повелитель Запада испугался холодной водички?
– Всемогущий Повелитель Запада не желает подхватить простуду ради удовольствия поплескаться в ледяной воде.
– Гарион, ты определенно становишься занудой. Сними свою корону и расслабься.
– На мне нет короны.
– Тогда сними что-нибудь другое.
– Сенедра!
Она снова рассмеялась и принялась болтать ногами, поднимая в воздух миллионы искрящихся капель воды, которые, как алмазы, сияли в лучах утреннего солнца. Затем она легла на воду, и ее волосы медным веером рассыпались по гладкой поверхности озера. Венок, который она сплела, после купания разошелся, и на воде покачивались полевые цветы.
Гарион сидел на подстилке из мха, удобно прислонившись спиной к стволу дерева. Грело теплое солнце, и ноздри его наполнял пьянящий запах травы, деревьев и лесных цветов. Из-за высоких стволов вылетела бабочка с узорчатыми золотисто-голубыми крыльями. Привлеченная ярким цветом, или запахом, или чем-то еще, она устремилась к озерку и цветам, качавшимся на нем. Бабочка перелетала от одного цветка к другому, слегка касаясь их крыльями. Сенедра, затаив дыхание, медленно погрузила голову в воду так, что на поверхности осталось только ее лицо. Бабочка все ближе и ближе подлетала к застывшей в ожидании королеве. И вот, опустившись к ее лицу, бабочка нежно коснулась крыльями ее губ.
– О, замечательно, - рассмеялся Гарион.
– Теперь моя жена общается с бабочками.
– Ради поцелуя я готова на все, - отвечала она, бросив на него лукавый взгляд.
– Если ты хочешь поцелуя, я могу это взять на себя.
– Интересная мысль.Тогда поцелуй меня прямо сейчас.А то мой дружок уже охладел.- Она махнула рукой на бабочку, которая, трепеща крыльями, уселась на склонившийся над водой куст.
– Иди ко мне, Гарион.
– Ты же на самой середине озера, - заметил он.
– Ну и что?
– Выходить ты, по-видимому, не собираешься.
– Ты предложил поцелуй, Гарион. Без всяких условий.
Гарион вздохнул, поднялся на ноги и начал раздеваться.
– Мы оба об этом пожалеем, - предупредил он.
– Летние простуды долго не проходят.
– Ты не простудишься, Гарион. Давай же.
Поежившись,
– Жестокая ты женщина, Сенедра, - пожаловался он, содрогаясь от обдавшего его холода.
– Не будь таким ребенком. Иди сюда.
Стиснув зубы, он двинулся к ней, разгребая в стороны воду, и по дороге больно ударился ногой о лежащий на дне камень. Когда он приблизился к Сенедре, она обвила его шею своими холодными, мокрыми руками и крепко прижалась губами к его губам. Ее продолжительный поцелуй заставил его слегка покачнуться. Он почувствовал, как губы ее напряглись, сложившись в лукавую улыбку, не отрываясь при этом от его губ, а потом она без всякого предупреждения подняла ноги и своим весом увлекла его под воду.
Он вынырнул, бранясь и отплевываясь.
– Правда, здорово получилось?
– хихикнула она.
– Не особо, - проворчал он.
– Тонуть мне не очень понравилось.
Она пропустила это мимо ушей.
– Ну раз уж ты совсем промок, то можешь со мной еще поплавать.
Проплавав вместе около четверти часа, они вышли из озера, дрожа и посинев от холода.
– Разведи огонь, Гарион, - проговорила Сенедра, клацая зубами.
– Я не взял с собой трут, - сказал он.
– И кремень тоже.
– Тогда сделай это по-другому.
– Как - "по-другому"?
– не сразу понял он.
– Ну ты же знаешь...
– Она загадочно махнула рукой.
– А-а. Я и забыл об этом.
– Быстрее, Гарион. Я замерзаю.
Он набрал хворосту и сухих веток, расчистил место на полянке и направил свою энергию на сложенное в кучу топливо. Сначала поднялась тоненькая струйка дыма, потом вспыхнул язык ярко-оранжевого пламени. Через несколько минут рядом с покрытым мхом холмиком, у которого, сжавшись в комок, сидела дрожащая Сенедра, весело потрескивал огонек.
– Да, вот так-то лучше, - сказала она, протягивая руки к костру.
– Полезный ты человек, мой господин.
– Благодарю. Не пожелает ли моя госпожа что-нибудь надеть?
– Пока не высохнет, не пожелает. Терпеть не могу надевать сухую одежду на мокрое тело.
– Тогда надеюсь, что никто сюда не заглянет.
– Подойди, сядь со мной рядом, - предложила Сенедра.
– Здесь гораздо теплее.
У Гариона не было причин отказываться, и он присел рядом с ней на теплый мох.
– Вот видишь, - произнесла она, обнимая его рукой за шею.
– Ведь так гораздо лучше, правда?
– Она поцеловала его - серьезно и сосредоточенно.
У него перехватило дыхание и сердце забилось сильнее.
Когда она наконец ослабила объятия, Гарион с беспокойством оглядел поляну. Краешком глаза он уловил порхающее движение над самой водой и смущенно кашлянул.
– В чем дело?
– спросила она.
– Бабочка на нас смотрит, - ответил он, покраснев.
– Ничего страшного, - улыбнулась она, снова обвивая руками его шею.
Весна незаметно перешла в лето, а в мире в том году царило непривычное спокойствие. Независимое королевство Вордов было сломлено набегами вооруженных до зубов бандитов, и семейство Вордов наконец униженно попросило принять их обратно в состав Толнедрийской империи.