Часовые Запада

Эддингс Дэвид

– Так, - пробормотал он, - это тоже важно. Здесь и Бренд может справиться. Им придется обходиться без меня какое-то время.

– Что, ваше величество?
– вежливо спросил его стражник.

– Я просто думаю вслух, - ответил Гарион, немного смутившись.

Сенедра казалась в тот вечер какой-то мрачной. Она отстраненно нянчилась с Гэраном, а он играл с амулетом, висевшим на ее шее; лицо младенца было серьезным и сосредоточенным.

– Что с тобой, дорогая?
– спросил Гарион.

– Просто голова болит, -

ответила она коротко.
– И в ушах звенит как-то странно.

– Ты устала.

– Наверное, да.
– Сенедра поднялась.
– Пожалуй, положу Гэрана в колыбель и пойду спать, - сказала она.
– Может быть, выспавшись, буду чувствовать себя лучше.

– Давай я уложу его, - предложил Гарион.

– Нет, - ответила она со странным выражением лица.
– Я должна убедиться, что он в безопасности лежит в своей колыбельке.

– В безопасности?
– Гарион рассмеялся.
– Сенедра, мы же в Риве. Это самое безопасное место в мире.

– Скажи это Арелл, - ответила она и ушла в маленькую комнатку, примыкавшую к их спальне, - там стояла колыбель Гэрана.

Гарион читал до поздней ночи. Мрачное беспокойство Сенедры передалось и ему, и спать не хотелось. Наконец он отложил книгу и подошел к окну, чтобы взглянуть на освещенные луной воды Моря Ветров, расстилавшегося перед ним. В бледном лунном свете длинные медленные волны напоминали расплавленное серебро, и их спокойный величественный бег действовал гипнотически. Наконец Гарион задул свечу и пошел в спальню.

Сенедра металась и бормотала во сне обрывки фраз - ничего не значащие слова незавершенных разговоров. Гарион разделся и тихонько скользнул в кровать, стараясь не разбудить ее.

– Нет, - сказала она тоном, не допускающим возражений.
– Я не позволю вам этого сделать.
– Она застонала и замотала головой.

Гарион лежал в темноте, слушая, как жена разговаривает во сне.

– Гарион!
– ахнула она, неожиданно проснувшись.
– У тебя ноги холодные!

– Ой, - сказал он, - извини.

Она тут же снова уснула и опять начала что-то бормотать.

Через несколько часов Гариона разбудил посторонний голос. Что-то в нем было знакомое, и он в полусне пытался вспомнить, где же слышал его раньше. Женский голос - тихий, мелодичный, успокаивающий.

Потом он неожиданно понял, что Сенедры нет с ним рядом в постели, и остатки сна улетели прочь.

– Но мне надо его спрятать так, чтобы они не могли его найти, - услышал он какой-то неживой голос жены. Гарион отбросил одеяло и встал.

Из открытой двери детской пробивался слабый свет, и голоса, казалось, тоже слышались оттуда. Он быстро подошел к двери, бесшумно ступая босыми ногами по ковру.

– Раскрой ребенка, Сенедра, - говорила другая женщина тихим, проникновенным голосом.
– Так ему будет плохо.

Гарион заглянул в комнату. У колыбели в белой ночной сорочке стояла Сенедра,

ее пустой взгляд был устремлен в никуда, рядом с ней виднелась еще одна фигура. На стуле у изножья кроватки громоздилась целая куча одеял и подушек. Спящая королева Ривская старательно складывала их по очереди прямо на своего малыша.

– Сенедра, - сказала ей другая женщина, - остановись. Послушай меня.

– Мне надо его спрятать, - упрямо ответила Сенедра.
– Они хотят его убить.

– Сенедра, ты его задавишь. Сними все одеяла и подушки.

– Но...

– Делай, что я говорю, Сенедра, - строго сказала женщина, - ну же...

Сенедра тихонько всхлипнула и начала вытаскивать из детской кроватки подушки с одеялами.

– Так-то лучше.Теперь послушай меня.Не верь ему, когда он говорит тебе такое. Он тебе не друг.

Лицо Сенедры приняло удивленное выражение:

– Не друг?

– Он твой враг. Как раз он-то и хочет убить Гэрана.

– Моего сыночка?

– С твоим сыночком все в порядке, Сенедра, но ты не должна слушать голос, приходящий к тебе по ночам.

– Кто...
– начал Гарион, но женщина обернулась к нему, и он замолчал, приоткрыв от изумления рот.

У женщины, стоявшей рядом с колыбелью Гэрана, были рыжеватые волосы и теплые золотистые глаза. На ней было простое коричневое платье. Гарион знал ее. Однажды они уже встречались - среди болот восточной Драснии, когда он с Бельгаратом и Шелком отправился на разведку в развалины Хтол-Мишрака.

Тетушка Пол и ее мать были очень похожи. Черты лица, отмеченные неяркой, но безупречной красотой, гордая посадка головы. Было что-то в этом лице трагическое, какая-то вселенская скорбь, от которой у Гариона сжалось сердце.

– Поледра!
– воскликнул он.
– Что же...

Мать тетушки Пол приложила палец к губам.

– Не разбуди ее, Бельгарион, - предупредила она.
– Отведи ее в постель.

– Гэран...

– Все хорошо.Я появилась вовремя.Отведи ее тихонько в постель.Теперь она будет спать спокойно.

Гарион подошел к жене и положил руку ей на плечо.

– Пойдем, Сенедра, - сказал он ей нежно.

Она кивнула и послушно пошла в спальню, но глаза ее оставались пустыми.

– Ты могла бы убрать эту подушку с дороги?
– тихонько спросил Гарион Поледру.

Она рассмеялась.

– Конечно нет, - ответила она.
– Ты, наверное, забыл, что на самом деле меня здесь нет, Бельгарион.

– Да, - сказал он.
– Извини. Мне показалось...

Он отодвинул с дороги подушку, осторожно уложил Сенедру в постель и до самого подбородка укрыл ее одеялом. Она вздохнула и, свернувшись калачиком, погрузилась в еще более крепкий сон.

– Пойдем в другую комнату, - предложила Поледра.

Он кивнул и тихо вышел за ней в соседнюю комнату, едва освещенную гаснущими углями в камине.