Часть третья
Шрифт:
Борис напряженно думал, перебирал разные варианты, но ни один из них не годился. Как ни крути, а разница в возрасте налицо, тут ни убавить, ни прибавить. " Она, должно быть, еще девственница, никого не любила, ни в чьих руках не была и не знает, что это такое. Возможно, я смог бы ее соблазнить, возможно, она дала бы согласие на брак со мной, и мы прожили бы несколько лет в любви и согласии, а потом что? Первый же контакт с молодым мужчиной мог бы вывернуть ее наизнанку. Взять хотя бы Натали, и ее благодетеля Раскорякина. Да она спит и видит молодого кобеля, способного не только разогнать ее бешеную кровь, но и усмирить
Он стал у окна, отодвинул занавеску и невольно обратил внимание на детишек, играющих во дворе, и может быть, впервые задумался о своей судьбе. Он богат, все у него есть, а вот счастья нет. Нет семьи, нет детей. Кому достанутся его миллионы? Зачем они ему? А если Матильда? Пусть она родит ему ребенка, а там, как хочет: он не будет препятствовать ее счастью, она так молода. Только уговор: ребенок останется с ним. Если надо, он его выкупит у нее. Шесть миллионов долларов он уже перевел на ее имя и переведет столько же. Решено. Сегодня Матильда будет у его постели. Ему даже секс с ней не нужен, ему нужен от нее ребенок.
– Можно войти?
– раздался голос Матильды, прозвучавший музыкой в его ушах.
– Ужин уже готов? Я проголодалась. И, кроме того, я соскучилась по русскому столу, обильному, сытному, не то, что в Англии. А почему здесь все пусто? не получилось?
– Да я, вот, ножи не точены, холодильники пусты, моя экономка Маша совсем разленилась. Я кажись, накостыляю ей, - как-то бессвязно говорил Борис, как провинившийся мальчик.
– Сейчас все будет, - произнесли розовые пухлые губки Матильды, наполнивший кухню свежим ароматом.
– Я тоже кое-что привезла из Лондона.
– Я спущусь за хлебом и принесу шампанское, коньяк и еще, - пробормотал Борис и выскочил в коридор. Он захлопнул за собой дверь и только на лестничной площадке обнаружил, что у него нет сумки, куда можно уложить покупки. Пришлось нажать на кнопку звонка. Матильда тут же открыла, на ней уже был передник.
– Что? что-то забыли?
– быстро спросила она.
– Хозяйственную сумку.
– А где она?
– На кухне.
– Я сейчас принесу, подождите, пожалуйста.
Она тут же вынесла сумку, он схватил ее помчался вниз, не вызывая лифта.
– Чудак, - произнесла Матильда едва слышно, мой дорогой, мой любимый чудак, мой серебряный старичок. Я сегодня останусь здесь. Я не должна уходить в гостиницу, не должна, не должна. Напьюсь, и пусть он меня тащит на руках, он же носил меня на руках, когда я была маленькая.
Матильда обошла все комнаты, заглянула во все шкафы, чтоб обнаружить что-то женское, что свидетельствовало бы о том, что кроме Бориса в этой квартире есть кто-то еще. Но беглый осмотр ничего не дал, он скорее был утешительным: в шкафах, где висела женская одежда, был хаос: все валялось мятое, плечики оголены, гора платьев внизу, примятая каким-то ящиком. Но, надо бежать на кухню.
В двух холодильниках она нашла икру, колбасу сервелат, всякие паштеты и две бутылки с шампанским.
Вскоре появился и хозяин с тяжелой сумкой в руке.
– О, тут на десять человек. Кто-нибудь придет еще?
– Я никого не приглашал, - сказал Борис.
– О, я вижу: стол уже накрыт, откуда все это?
– Я помахала волшебной палочкой,
– Присаживайтесь, Борис Петрович. Я буду шампанское, напьюсь и буду хулиганить.
– - Сейчас будет и шампанское, садись вот сюда. Сначала немного закусим, как в Лондоне, а уж потом напьемся и начнем песни петь. Матильда кушала как-то неохотно, и все поглядывала на шампанское, находившееся в корзине со льдом. Борис открыл бутылку и наполнил бокалы.
– - Коньяку подбавить?
– - Несколько капель, -- согласилась Матильда.
– - За твой приезд!
– - произнес тост Борис.
– - Спасибо.
Матильда выпила бокал до дна и попросила налить еще. Видно было, что спиртное снимает ее стрессовое состояние. На ее прелестном личике появился румянец, и как-то по-другому заблестели глаза. Эти глаза все чаще посматривали на Бориса.
Борис стал посматривать на часы. Стрелки приближались к десяти вечера. Пора, решил он. Пусть она ночует в гостинице, а завтра или после завтра отправлю ее к матери...самолетом.
– Что вы посматриваете на часы, вы опаздываете?
– Просто так, - сказал Борис вместо того, чтобы сказать: нам пора.
23
– Я уже пьяная, - сказала Матильда, - мне больше не наливайте.
– Пожалуй, ты права. К тому же нам уже пора.
– Что значит пора, вы меня прогоняете? я должна ночевать на улице?
– Я решил отправить тебя в гостиницу, - произнес Борис страшную фразу, от которой ее передернуло.
– Налейте еще!
– потребовала она.
– Только немного, хорошо?
– Полный!
Она тут же опрокинула бокал, встала с места и сказала:
– Я пошла одеваться.
" Все хорошо, все идет хорошо, - думал про себя Борис Петрович, - все что ни делается, делается к лучшему. Я обещал ее матери и не имею права нарушить этого обещания. Матильда еще дитя. Это видно по ее поведению, по...ее лицу. А я гожусь ей в...отцы".
Он выпил еще рюмку коньяка и стал присушиваться, ему показалось, что Матильда плачет. Он напряг слух. В доме царила тишина, но в этой тишине раздавались какие-то неясные звуки. Он поднялся со стула, направился в спальню и увидел Матильду лежавшую поперек кровати, положив личико на раскрытые ладошки. Она лежала вниз головой и всхлипывала. "А может обговорить вопрос рождения внебрачного ребенка?
– мелькнуло в его голове.
– Самый раз. А почему бы нет? Отчего же она плачет? Сама себя боится и в гостиницу не хочет. Странно, однако.
– Матильда, что с тобой, отчего ты плачешь?
– спросил он, стараясь оторвать ее ладошки от заплаканного лица.
– Уйдите от меня, не хочу вас видеть!
– сказала она, и еще пуще вдавила лицо в розовое покрывало.
– Чем я перед тобой так провинился, что ты не хочешь меня больше видеть?
– Тем...
– Ну-ка встань и посмотри мне в глаза.
– И не встану.
– Экий ты ребенок, ты все еще маленькая.
Она резко вскочила и как-то зло посмотрела на него все еще детскими заплаканными глазами. Расстегнув халат, она резкими движениями рук сбросила его на пол и предстала перед Борисом, в чем мать родила.