Частная Академия. Осколки
Шрифт:
— Регион относится к Крайнему Северу. Чего ты удивляешься? — Артем лениво листает почту на планшете. — Сегодня в семь ужин в городе. Помнишь?
— Конечно! — внутри все трепещет от напоминания. Потому что это не тусовка с приятелями и даже не вечеринка с «Семьей» в ночном клубе. — Я там буду сама мелкая, да?
Баев хмыкает и пропускает меня вперед, чтобы я вышла первой из лифта. Мы идем к машине, и я, хоть и привыкла пользоваться теперь парадным входом, нет-нет, а поглядываю на себя в зеркало по дороге. Все ли хорошо?
— Главное, что ты совершеннолетняя. И ты там точно
Расцветаю от комплиментов, на которые Баев обычно скуп. Они придают мне больше уверенности, хотя и дрожу, как осиновый лист от одной только мысли, что придется два часа сидеть рядом со статусными партнерами и их женами.
— А Настя тоже будет? Ничего не поменялось? — интересуюсь я. Збарскую за эти недели я не видела ни разу. Не сказать, что сильно скучаю, но не могу расслабиться и все время жду от нее подвоха. Не верю, что она вот так взяла и отказалась от Артема.
— Должна быть, — кивает Баев. — Я не уточнял. Ее участие — дань вежливости, не более того.
— А ты помнишь, что завтра в шесть я иду на лекцию китайского профессора-физика? — это я так намекаю, что было бы здорово сходить вместе. И не для того, чтобы покрасоваться, а потому что хочу, чтобы Артем хоть немного коснулся моего мира.
— Помню, конечно, — кивает Баев. — Не сяду ужинать без тебя.
Значит, одна буду там.
Артем больше ничего не говорит, потому что мы садимся в машину, и нас в кампус везет водитель. Я теперь редко вижу своего парня за рулем, Баев так изменился за последний месяц. Как будто наверстал несколько лет и разом повзрослел. А я стараюсь до него дотянуться, но мои загоны как были, так и живут внутри меня. Разве что внешне я выгляжу теперь по-другому, спасибо Ольге и ее трем часовым консультациям.
А про Збарскую знаю, что Артем, как и его дед, не слишком хотят видеть Настю среди партнеров. И уже предлагали выкупить у нее ее долю. Но она отказалась.
Впрочем, когда мы приезжаем в кампус, все это мигом забывается, потому что я спешу на пару, а Артем встречается со своим научным руководителем. Да, он сам пишет магистерскую диссертацию, чем лично меня сильно удивил.
Стараюсь незаметно проскользнуть на свой этаж, но, все равно, приходится останавливаться, здороваться и улыбаться всем, кто меня окликает. Нет, у меня не появились друзья в академии, но Юлька Шелест оказалась права — отношение ко мне резко изменилось после нашей поездки в Москву. И не скажу, что я этому рада. «Семья» держится натянуто-доброжелательно, но в друзья никто не набивается. Те платники, кто не входит в элиту, посматривают на меня настороженно-заискивающе. С дотационщиками все сложнее. Я так до сих пор и не поговорила с Артемом толком. Пару раз он отшучивался и переводил разговор, а у меня не хватало духа пойти до конца. Так что общаюсь только с Юлькой, остальные считают меня предательницей, хотя, конечно, в глаза никто не говорит.
Даже Макс, и тот держится от меня подальше последние дни, хотя, может, просто загружен до предела. Вот и сейчас проходит мимо, не здороваясь.
— Макс! Максим! — кладу ему руку на плечо, но он, едва обернувшись, зло сбрасывает ее.
— Отвали! — бросает с
— Макс! — он оборачивается, и я вижу длинную белую полоску пластыря на скуле. — Что случилось?
Он бросает на меня злобный и одновременно затравленный взгляд и уходит. Замечаю еще, что левая рука у него перебинтована. Подрался? Неудачно упал?
Макс — один из немногих, кто всегда ко мне хорошо относился, разговаривал со мной, когда я была изгоем. Он первым рассказал мне про местные нравы, про «Семью» и про Артема.
И я точно выясню, что с ним случилось. Чувствую вину перед ним — я так ушла в свои отношения с Артемом, что старалась не обращать внимание на то, что меня не касалось.
Да ты просто превратилась в такую же, как они! Кто думает только о себе, Мира!
Мне кажется, я слышу хор голосов, но громче всего звучит мой собственный.
На английском сегодня обсуждаем экологическую повестку, но я в разговоре практически не участвую. Опустив голову к столу, быстро пишу сообщение Шелест. Она любит знать все про всех.
«Привет. Не знаешь, что с Максом? С 4-курса, я с ним часто обедаю, ну, ты поняла, да?»
Ответ приходит минут через десять.
«После пары у медиа-центра».
Мне не нравится такая секретность, но я, конечно, жду Юльку в коридоре. Шелест появляется за три минуты до начала следующего занятия.
— Извини, задержали, — и тут же, не давая мне ответить, скороговоркой выпаливает. — Ну, что-что? Вся академия еще вчера все обсудила, а ты только сегодня очухалась! Наехали на твоего Макса капитально. Он, вроде, отказался писать курсач кому-то или не так написал, ну, и огреб. Еще слышала, ему обещали характеристику хреновую дать. Это как-то на прием на работу влияет…
— Кто? — хрипло спрашиваю. — Кто это сделал?
— Не знаю, — Юлька тут же идет на попятную. — Слухи разные ходят… Спроси у Темного. Он точно должен знать.
— Артем? — у меня холод пробежал по спине. — Он… нет, он не стал бы…
— А я не говорю, что он, — еще больше пугается Шелест. — Только… я вообще думала, ты с Максом дружишь, его не тронут, а тут…
— Не оправдала ожиданий, да? — заканчиваю я за Шелест. На душе кошки скребут. Как же хочется заплакать.
— Ну… мы все надеялись, что что-то изменится. Ты сама пошла против системы, все дела, а теперь…
Сама часть этой системы.
— Я поговорю с Артемом. Это должно закончиться!
Юлька убегает на пару, я на свою опаздываю, но даже не реагирую на замечание препода. В голове уже крутится будущий разговор с Баевым. Так и вижу его равнодушный холодный взгляд. Сегодня еще и этот ужин, который так важен Артему.
Вся в расстройстве собираюсь после пар домой. В нескольких метрах от меня мелькает знакомая спина Макса. Хочу его окликнуть, но не решаюсь.
Уже в машине открываю учебные чаты, сверху — наш с Цырулевым. Одно непрочитанное сообщение.
«Ребята, лекция с Го Юном перенеслась на сегодня, на 6 вечера. Место то же. Не опаздываем».