Частная практика

Демина Карина

– Так, что тут у нас… некромант… одна штука.

– Две, – возразил слабый женский голос.

– Из пациентов пока один.

Вот это «пока» очень вдохновляло.

– Лапонька, раз уж вы сумели сосчитать до двух, может, скажете, что с ним не так?

– Его крючит?

– Это, безусловно, в какой-то мере верно…

Целителей Гремислав никогда не любил.

– …однако куда любопытнее узнать, почему этого достойного представителя Гильдии так крючит.

– Мышечный спазм?

– Чудесно… отчего?

–

Вызван переходом?

– Почему?

Мышцы отпускало. И настолько, что Гремислав сумел сесть.

– Возможно… возможно… это как-то связано с проходимостью нервного сигнала? Переход вызывает лёгкую рассинхронизацию… – бодро говорила девушка с белыми кудряшками. – …которая в норме воспринимается как небольшое неудобство. Однако возможны некоторые непроизвольные индивидуальные реакции…

– Заучка, – бросил парень в сторону, за что и заработал подзатыльник от сухонького седовласого старичка. Гремиславу достался же предупреждающий взгляд, которому он предпочёл внять: если целитель хочет исцелять, то лучше не рисковать вмешательством.

Хуже будет.

– Недоучка, – бросил старичок. – А ты, милая, продолжай… что чувствуешь?

Девица подвинулась бочком и ткнула в Гремислава пальцем. Он ощутил острый укол диагностического плетения.

– У него сверхчувствительность! – воскликнула девица радостно и опять потянулась.

– Не стоит, – предупредил старичок. – Некроманты и так неудобные пациенты, а этот и вовсе… с особенностями и не только нынешними. Но да, у него временно развилась повышенная чувствительность к энергетическому вмешательству. Которая и проявилась в данном случае мышечным спазмом… почему?

Гремислав замер. Ему вот тоже было интересно.

– Ну… – девица смешалась и выдавила. – Не знаю…

– Вы ведь были ранены? – поинтересовался Погожин.

– Был.

– Серьёзно?

Гремислав молча задрал рубашку. Если от вил на память остались круглые ровные отметины, то вот багор, которым его волокли в лес, разодрал и кожу, и мясо. Да и вообще… он не должен был выжить. Только взял да выжил. Сила ли мира помогла, связь ли та, о которой он предпочитал не вспоминать. Главное, что выжил. А от ран только след и остался, кривой такой длинный рубец.

– Ужас какой, – охнула девица, зажимая рот.

А вот старик, нахмурившись, положил на рубец руки. И переместился выше. Ещё выше. Поглядел так, по-над очками, и сказал:

– Вы понимаете, как вам повезло? Вы чудом выжили… хотя некроманты в принципе твари живучие. Без обид.

Какие обиды? На целителей обижаться себе дороже.

– С вами работали… как минимум четыре круга… да… и энергии вкачали… ага, приличное количество. Вот идиоты.

Пальцы ощупывали. Мяли. Сжимали шрам. И показалось, что тот треснет и из него польётся сукровица. Опять.

– П-почему? – робко поинтересовалась девушка, которая

стояла рядышком и теперь тянула шею, пытаясь разглядеть рубцы получше.

Раньше бы Гремислав порадовался, что привлёк внимание такой очаровательной девы. Теперь захотелось одёрнуть рубашку и в одеяло завернуться. Для надёжности.

– Потому что избыток энергии – это не всегда хорошо, а скорее даже наоборот… да, определённо… у нас налицо малый конфликт разнородных энергий, который усугубился противодействием собственного дара и небольшою индивидуальной особенностью. Это нормально, что любой дар спешит защитить своего владельца в том числе от чуждой ему энергетики… а сила целителей.

Лекцию студенты слушали превнимательно.

– И теперь ему… не помочь? – жалость в глазах девицы заставила хмуриться. Возникло желание провалиться под землю.

– Ну вы тоже скажете. Отнюдь. Помощь ему оказана и с избытком, – от Гремислава, наконец, отстали. – Скорее уж тот редкий случай, когда пациент нуждается в отсутствии лечения как такового.

Счастье какое.

– То есть, никакого силового воздействия. Покой. Отдых. И сильных энергетических возмущений стоит избегать. Дар использовать также не рекомендую.

– Долго? – уточнил Гремислав.

– Месяц. Возможно, два… кстати, использование данного мира для реабилитации – отличная идея, – Погожин потёр руки. – Кто скажет почему?

– Потому что разреженный магический фон будет способствовать оттоку чуждой энергии…

Нет, хватит с него пособием служить. Гремислав сполз с кушетки, убедившись, что стоит на ногах. И мрачно посмотрев на Елизара, который выглядел до отвращения довольным, уточнил:

– Дальше куда?

В этом логовище целителей он точно не останется.

– Катерина, знакомься, это Гремислав. Гремислав, это Катерина, – Ленка сложила руки за спину и натужно улыбнулась. – Гремислав у нас некромант. А Катерина – психиатр по основному профилю. И практикующий психотерапевт. Надеюсь, вы подружитесь.

В глазах пациента читалась мрачная готовность сопротивляться до последнего.

А ничего такой…

Нет, не в этом смысле, потому что в этом смысле о пациентах думать крайне непрофессионально. Но вот в целом… здоровый. Елизар поменьше будет.

Попроще.

А этот… в плечах – косая сажень. Волосы светлые длинные, в косицу заплетены. Борода тоже светлая и всклоченная. Черты лица правильные, но выражение портит, то самое, говорящее о радости от её, Катерины, присутствия.

И ещё он здорово кого-то напоминал, но вот кого…

– Катерина, – она первой протянула руку, и некромант коснулся её с немалою опаской. Пожал, осторожно, как хрустальную.

И уставился.

И Елена тоже уставилась.

И Елизар, причём с немалым интересом.