Частный детектив Илья Муров
Шрифт:
– Представьте себе, я так и думал, что пари – задание вашей редакции. Такие штучки с ходу не выдумываются и с кондачка не предлагаются, – поделился своей проницательностью старлей Стеблов и мило ухмыльнулся.
– Так я пойду, товарищ старший лейтенант? – проявил нетерпение Илья Муров. – Вам-то что, у вас вон целый штат помощников, а мы, частные детективы, как волки-одиночки, ногами кормимся…
– Ножками Буша, – сострил в сторону (почти себе под нос) старлей, затем подуспокоился, полюбопытствовал:
– А куда вы спешите, если не секрет? В морг?
– В морг? – удивился Муров и тут же
– Ну да, в морг, куда же еще? Пропуск дадите? Или хотя бы по телефону их там предупредите, чтобы не чинили препятствий…
– Я, конечно, всего лишь коп – медный лоб, но за четыре года службы в угрозыске кое-чему научился. К примеру, тому, что, чем меньше народу знает об оперативно-розыскных мероприятиях, которые вы намереваетесь предпринять, тем выше вероятность их успешного исполнения…
– Вот черт! – чертыхнулся сам себе наш отставник. – Это же азы! Это же я знаю! Совсем из черепушки вылетело…
– Да, но, Игорь Валентинович, – вмешался Подхалюзин в профессиональную беседу двух сыщиков, – его же могут элементарно не подпустить к телу потерпевшего. Сами знаете – административный восторг-с…
– Если он настоящий частный детектив, а не понарошечный, то справиться с этим восторгом для него не проблема. Правильно я говорю, господин Муров?
– Именно, – кивнул наш отставник и заторопился. – Я пойду?
– Скатертью дорожка, Илья Алексеевич. Когда ждать результатов?
– Минимум, через три дня, – не задумываясь отрезал Муров и, помахав на прощание ручкой, устремился на выход, напряженно раздумывая: на кой ляд ему сейчас переться в морг, и если не в морг, то куда ему в таком случае переться?
– Не боитесь, что действительно до чего-нибудь докопается? – спросил Подхалюзин Стеблова, как только Муров покинул помещение.
– Таким, как он, докапываться нет необходимости, – устало пожал плечами старлей. – Всё сами в лучшем виде придумают…
ГЛАВА V
в которой рассказывается о том, что случилось с нашим детективом
после того, как он покинул здание отделения милиции
Оказавшись на Центральной улице, Илья Алексеевич впал в еще большую задумчивость и, устремив очи долу, двинулся абы куда, лишь бы на месте не топтаться – и так столько драгоценного времени с этой ментурой потерял!..
Из задумчивости его вывел чей-то голос, судя по тембру, женский, уравновешенный, вежливый, немолодой.
– Извините, пожалуйста, вы нас не сфотографируете?
Муров очнулся от дум, огляделся и установил, что находится на площади Победы, где посреди зеленой клумбы возвышается постамент с танком Т-34. Под постаментом престарелая пара пыталась запечатлеться на пленку на фоне легендарного бронированного гроба на гусеничном ходу.
– Да-да, конечно, – пробормотал Илья Алексеевич, принимая из рук благообразной дамы (назвать ее старушкой не
– Пониже, пожалуйста, – попросила дама и взяла своего спутника под руку.
Пока наш отставник наводил пониже, с дамой успела случиться неприятность, – у нее потек левый глаз.
– Опять ты, Софочка, переборщила с косметикой, – мягко заметил ее спутник, тоже с виду никакой не старичок, а презентабельный мужчина преклонных лет.
– Косметика тут, Феденька, ни при чем, – возразила дама, утирая белоснежным платочком слезящийся глаз. – Просто эта правая линза очень какая-то неудачная…
– Может быть правая линза и неудачная, – согласился Феденька, – но слезится у тебя левый глаз…
– Не придирайся, пожалуйста, к мелочам!
– Линзы! Контактные линзы – вот что блеснуло у трупа под фонарем! – возопил вдруг наш отставник совершенным Архимедом.
– Что, простите? – ужаснулась своей непонятливости благообразная парочка.
– Да так, ничего, – смутился в ответ Илья Алексеевич. – Это я о своем, о частном, о постороннем… – И решительно заглянул в глазок объектива: дескать, подтянулись, приосанились, сказали «изюм» и замерли в ожидании птички…
Вместо птички фотоаппарат выдал молнию, да такую яркую, хлесткую и неожиданную, что Муров едва не выронил из рук это чудо японской техники. Пришлось для верности повторить операцию. И на этот раз фотоаппарат в руках Ильи Алексеевича не шелохнулся.
– Спасибо вам огромное! Не хотите ли и вы на фоне этой славной боевой машины сфотографироваться? Мы обязательно пришлем снимки по вашему адресу… Хотя, что это мы, глупые? Коль вы здешний, значит наверняка у вас есть такая фотография, – выражали, как умели свою признательность супруги.
– Скажите, пожалуйста, сколько стоит такой фотоаппарат? – пресек поток благодарностей наш детектив.
– На нашу пенсию его, увы, не купишь, – улыбнулись печально они. – Нам его внук подарил и для нас он бесценен… Вот, ездим по местам нашей фронтовой молодости и фотографируемся… право, даже сами не знаем – зачем… Наверное, от скуки…
Муров нетерпеливо взглянул на часы, любезно попрощался со славной четой и понесся в направлении рынка, где можно было купить почти все, в том числе фотоаппарат. И только оказавшись на рынке, в пока еще редком потоке покупателей, наш отставник сообразил, что наличности у него не хватит не только на фотоаппарат, но, пожалуй, даже на пленку. Колебания были тяжки, но непродолжительны: в случае чего (то есть проигрыша пари – что, по мнению Мурова, было верхом нелепости, ибо ни в одном детективном романе ни один частный детектив ни разу не оказался в проигрыше), он восполнит недостающую сумму из пенсии. Ну а если выиграет это самое пари (в чем сомневаться не приходится, что он, собственно, и делает, то есть не сомневается), то и беспокоиться не из чего. Уговорив, таким образом, свою щепетильность не дурить, не вставлять палки в колеса набирающему ход следствию, он поспешил в обменный пункт валюты, где ему из ста долларов мигом сотворили почти три тысячи рублей, взяв за это чудо всего ничего – каких-то двадцать рубликов комиссионного сбора…