"Чатос" идут в атаку
Шрифт:
Тут Котыхов с удивлением заметил, что Том перевел истребитель в пике. «Что с ним?» — заволновался Михаил. Он устремился за товарищем. То, что увидел Михаил, поразило его. Подлетев к медленно спускавшемуся парашюту, австриец стал грозить кулаком висевшему на стропах фашисту. Потом он положил истребительв глубокий вираж и закружился около сбитого летчика.
Пилот «мессершмитта» приземлился в нескольких километрах от Бахаралоса. Рядом сел и «чато» До-биаша.
Подрулив истребитель к дороге, австриец, не выключая мотор, направился к запутавшемуся в стропах
Увидев севший истребитель и подходившего с пистолетом в руке высокого летчика, фашист застыл. Он не успел освободиться от лямок парашюта и, сжав руками карабин грудной перемычки, уставился на Тома. Некоторое время они рассматривали друг друга. Фашист первым нарушил молчание:
— На какой территории я нахожусь?
— Во всяком случае, не на германской, — последовал ответ на немецком языке.
— Вы мой соотечественник! — обрадованно вскрикнул немец.
— К счастью, нет. Палачей испанского народа я не могу считать своими соотечественниками.
— Но мы с вами говорим на одном языке. Помогите мне! — взмолился фашист.
— Что ж, пожалуй, я могу оказать вам небольшую услугу.
— Какую?
— Попросить этих камарадас, — Том указал на бегущих от виноградников крестьян, вооруженных кольями, лопатами и мотыгами, — чтобы они вас не так сильно лупили.
Подойдя к немцу, Добиаш вытащил из его кобуры пистолет «вальтер».
— Это мне на память о нашей встрече. Правда, от негодяев подарки брать нехорошо. Но при случае он может пригодиться. Тем более, что эта система мне знакома.
Том Добиаш не стал объяснять фашистскому летчику, где и когда пришлось ему пользоваться пистолетом «вальтер». Это было в феврале тридцать четвертого года в Линце, где он сражался на баррикадах. Из таких пистолетов восставшие австрийские рабочие стреляли по солдатам, танкам и самолетам, которые бросил противних премьер-министр Австрии Дольфус. Другого оружия у повстанцев тогда не было.
Том Добиаш сдал крестьянам взятого им в плен летчика. Сопровождаемый приветственными возгласами испанцев, он направил истребитель к Бахаралосу.
«Чатос» и подоспевшие им на помощь «москас» Григория Плещенко уже отогнали фашистов от аэродрома.
Продолжая наступление, соединения Арагонского фронта 25 августа овладели Вилья-Майор. Линия фронта пролегла в восьми километрах от Сарагосы.
На Южном фронте передовые части республиканских войск вышли на подступы к Гранаде. В эти дни рабочие завода Матрилья около Гранады, перебив фашистскую охрану и захватив три артиллерийских орудия и несколько пулеметов, ушли в горы.
На Северном фронте положение оставалось напряженным. Еще 23 августа фашисты перерезали все дороги из Сантандера в Астурию. В этот день Иван Евсевьев выполнил специальное задание командующего Северным фронтом. Прорвавшись к окруженному Сантандеру, он сбросил вымпел-приказ о направлении выхода республиканских войск.
В ночь на 2& августа противник ворвался в Сантандер.
С
Один Хе-111 был сбит взлетевшими с аэродрома Каспе Мануэлем Сараузом и Антонио Ариасом. Самолет упал в расположении республиканских войск. Среди обломков разбившегося о скалы «хейнкеля» была найдена уцелевшая фотокассета. В штабе авиации проявили пленку. Оказалось, что воздушный разведчик успел сфотографировать аэродромы Сариньены, Бахаралоса и Каспе.
— Вот что их интересует, — рассматривая принесенные Аржанухиным фотоснимки, задумчиво проговорил Птухин. — При случае ударят, это факт.
Начальник штаба (после возвращения с Северного фронта Федор Аржанухин был назначен начальником штаба советских летчиков-добровольцев и советником начальника штаба республиканских ВВС) молча развернул перед Птухиным полуобгоревшую полетную карту.
— Вот что, Федор, — продолжал Птухин, — нужно и нам собирать данные обо всех их аэродромах, расположенных в полосе Арагонского фронта.
Аржанухин согласно кивнул головой.
— Все? — спросил Птухин.
— В Сарагосе проходит фиеста в честь какого-то святого, покровителя города. Фашисты сегодня в воздухе почти не появляются.
— Перегруппировывают свою авиацию, — рассматривая карту, ответил Евгений Саввич. — А нам с тобой, Федор, нечего перегруппировывать. Маловато у нас самолетов.
— Сейчас в патрульном полете над линией фронта эскадрилья Девотченко. В готовности номер один «чатос» Серова.
— К вечеру я собираюсь на Бахаралос, а сейчас поеду к Сиснеросу. Беспокоят меня эти снимки.
На боевом аэродроме спокойная жизнь продолжается недолго. В полдень на Бахаралос позвонил из штаба Аржанухин:
— Посты ВНОС докладывают, что над Сарагосой кружит большая группа самолетов противника. Взлетай, но дальше Вилья-Майор ни шагу, — предупредил он Серова.
— Понял…
Фиеста в Сарагосе в этот час была в полном разгаре. Нарядные толпы заполнили узкие улицы и площади города. Люди не боялись авиации и артиллерии. Это была одна из особенностей гражданской войны в Испании: в воскресенья и праздники боевые действия с обеих сторон почти не велись. Но в этот день фашисты решили устроить над Сарагосой что-то вроде воздушного парада.
К городу на небольшой высоте подошли двадцать «фиатов». Впереди основной группы летел эскортируемый пятью истребителями «ромео», окрашенный в оранжевыйцвет. Над ним развернутым фронтом шло до десятка «мессершмиттов». Дважды пройдя над Сарагосой, воздушная кавалькада направилась к Вилья-Майор. Тут-то и вырвалась из облаков девятка И-15 Серова. Удар республиканских истребителей был дерзок и стремителен. Им удалось сразу зажечь двух «фиатов». Но, увидев, что «курносых» во много раз меньше, фашисты быстро опомнились. Сверху на помощь им спикировали «мессершмитты». В небе завертелось огненное колесо.