Чай с жасмином
Шрифт:
Ищи ищи…
Это теперь моя богиня. Назад не получишь.
Закрываю жалюзи.
На столе гора золота и драгоценных камней.
Бедная девочка… Разве можно спать во всем этом?!
Подкидываю в камин дров.
Разворачиваю кресло к дивану, чтобы видеть ее лицо. Гашу свет. Блики от углей в камине пляшут по комнате. Устраиваюсь на кресле, вытягивая ноги на пуфик и пытаюсь отыскать позу поудобнее.
Диван, конечно, раскладывается и мы легко поместимся там вдвоем.
Достаю телефон. Завтра мне на соревнования с моими пацанами. Нельзя не поехать…
И часа два меня не будет с утра.
Было бы здорово, если бы она не проснулась. Но что-то мне подсказывает, что встанет и пойдет как зомби к своему дому, на убой.
Что делать?
С собой не возьмешь…
Два часа всего.
Двигаю кресло еще ближе. Беру ее безвольную руку в свою. В груди бьется болезненно и сладко. Беспокойно. Но уже совсем не так безнадежно, как утром.
Ночь с моей богиней. Я даже не мечтал…
Глажу пальчики…
И через какое-то время меня отключает.
Несколько раз просыпаюсь за ночь, убеждаясь, что происходящее не сон. И каждый раз меня прошивает адреналиновой волной. И потом долго не могу уснуть опять.
Можно сказать — так и не поспал. Но мне бодро и горячо.
Утром тихонечко встаю пораньше и стараясь не шуметь собираюсь.
Перенесу спаринги своих пацанов на самое начало и вернусь сразу же, как закончат.
Написать записку? Да только вряд ли она умеет читать на русском. На всякий случай пишу, оставляю рядом с ее драгоценностями на столе.
«Яся, я скоро вернусь. Ничего не бойся. Будь как дома.»
Ресницы опять вздрагивают. Скоро проснется…
Делаю ей чай с жасмином, оставляю на столе, вместе с вазочкой со сладостями. Кладу на стол пульт от плазмы, чтобы особо не скучала.
Выхожу. Замыкаю ее. И закрываю на окнах пластиковые ставни.
В доме напротив рядом с тачкой его мужа припаркована ментовская.
Значит, ищет.
Внутри каменеет.
Интересно что ищет больше — ее или то, что было на ней надето?
Опускаю забрало шлема и выжимаю газ.
Я теперь похититель?
Глава 6 — Делай, что положено женщине
Открываю глаза. Вместо привычной серебристой шторы вижу камин.
Не сон!!
В ушах шумит. Тело затекло от неудобной позы и тесного платья. И мне даже страшно представить как я выгляжу. Выгляжу перед чужим мужчиной! Лохматая, с грязным лицом, в мятом платье!
Выгляжу?!
Да мы спали рядом.
Зачем я проснулась?!
Натягиваю одеяло выше. Снова закрываю глаза.
Сердце бьется, как птичка и рыдания подкатывают к горлу.
Зачем
Бог наказывает меня!
Матери учили меня как надо. Ослушалась и вот…
Размазываю по лицу слезы и, наверняка, тушь, тени… Разве можно так мужчине показаться?
На руках меня держал! — страшно вспомнить.
Страшно и стыдно. Еще и уснуть умудрилась!
Бракованная… по-другому не скажешь!
Умереть бы от стыда!
Слушаю стук своего сердца.
Что там Джан думает сейчас обо мне? Жалеет? Или прогнал и дело с концом?
Не могу никак представить его раскаивающимся в чем-то.
Отец накажет, сам печалится. Прощения попросишь, всегда примет, ласковый сразу. Джан не такой. Чем я покладистее, тем куражится больше!
Нельзя думать про Джана. Все. Он прогнал. Назад нельзя после такого. Хоть год на коленях стой и голову пеплом посыпай.
Как жить дальше?
От стыда, к сожалению, не умирают.
Поднимаюсь, поправляю лямку, съехавшую с плеча. Оглядываюсь. Нет никого…
И я молитвенно складываю руки поднимая глаза к небу. Спасибо!!!
Нет, я не слишком набожна. И к своему стыду вспоминаю о создателе только в самые страшные минуты. Мне кажется, это раз третий за всю мою жизнь, когда я делаю это самостоятельно, а не после упоминания старших.
И создателя тоже вспоминать нельзя. После такого не поможет.
На столе мои драгоценности. Внимательно рассматриваю. Все там. Ничего не взял.
Рядом записка.
Там мое имя.
И еще теплый чай в кружке.
Мне?!..
Замираю.
Что он говорил вчера?
«Как брат», — говорил. — «Оставайся».
Леша…
Глаза у него добрые. Не коварные. От сердца говорил? Пожалел?..
Откуда мне понять? Я же женщина. Меня легко обмануть.
«Маленькая» — говорил. — «Не бойся».
Тепло от его слов. Так Амир со мной говорил. Когда была маленькая сильно заболела. В бреду лежала. Брат так меня гладил, на руках держал.
От слов Джана никогда тепло не было. Даже когда в постели говорит ласково, все равно пусто внутри. И оглохнуть хочется, не слышать. Как-будто чересчур все. А вне кровати так вообще теплого слова не услышишь.
Леша…
Не обидел.
Не хорошо, конечно, сделал, что касался. Но он не понимает. У них так принято. Все могут касаться друг друга. Варвары… Но, ведь, не обидел. Как брат утешал.
Вдруг, придет сейчас???
Бегу в ванную. Смываю с себя макияж. Расчески нет… Кое-как привожу в порядок свою копну гребнем, которым вчера были украшены мои волосы. Плету косу потуже.