Чайку не желаете?
Шрифт:
– Я знаю, ты врешь! Есть доказательства! Твой «Порошок Правды» слишком уникальный, чтобы создала его недоучка! Ты взяла рецепт из книги?!
– Увы, вы просчитались, Хорвард Мэрс. Если бы потрудились навести справки в академии, поняли бы – эффект порошка чистая случайность. Меня даже магистр Лорек Упсом называл. Так бывает: готовишь обычное зелье, готовишь, чуть зазеваешься… и непроизвольным движением руки добавляешь что-то новенькое.
Представитель торговой ассамблеи невольно поморщился. Я специально тянула время. А вдруг повезет и сюда
– Босс, по-моему, она зубы заговаривает, - прогудел амбал справа и заработал три взгляда: два насмешливых и один удивленный. Последний принадлежал Мэрсу. Его шокировало умение детины делать такие сложные выводы?
– Кстати, удалось снять действие? Или все так же вынуждены говорить правду? – я с милой улыбочкой уставилась на нос Мэрса.
– Блокатор выпил. Гадость редкая, но зато…
– Можно врать дальше, - озвучила я повисшую мысль. – Как дела с Торговой Палатой? – Если топтаться по больным мозолям, так сразу по всем.
– Мою лицензию отозвали! – гаркнул бывший представитель торговой ассамблеи. Бандиты покосились на начальника, дружно шагнули в стороны от неуравновешенного типа. – Этого ты добивалась, ведьма?! – продолжал брызгать слюной Мэрс. – И дома лишила, дрянь! Знаю! Знаю, без тебя точно не обошлось!
– Понятия не имею, в чем меня обвиняет это странный господин, - доверительным тоном сообщила бандитам.
Кусты сзади подозрительно затрещали и Мэрс тут же успокоился. Нет, правда, такие скачки настроения у здоровых людей не бывает. В больничку ему надо на укольчики. О чем, собственно, и сообщила во всеуслышание.
– Фло сказала, что посвятила тебя в наши с Эдином планы. В курсе, защитника в городе теперь не найдешь? Посмотрим, как ты на этот раз выкрутишься, ведьма. В повозку ее. – Мэрс еще и пальцем в меня ткнул, чтобы головорезы не промахнулись.
Зря они на маленькую скромную девушку поперли вдвоем, ой, зря. Страх стимулировал бешеную дозу адреналина прямо в нервные окончания, минуя мозг. В руках кроме сумочки набитой барахлом ничего не было.
Хрясь. Правый бандит макушкой встретился с дамским аксессуаром и плавно отбыл в беспамятство.
Из кустов вынырнул отряд журналистов. Целых четыре штуки, три из которых девушки.
– Не смейте обижать, госпожу Храунт! – единственный спаситель мужского пола грозно наставил на Мэрса перо.
Я умилилась: такой щупленький защитник, на один плевок бывшему представителю. Но Мэрс все равно побледнел. Свидетели-журналисты и в страшном кошмаре не присниться.
Левый бандит, игнорирую защитников, все же успел схватить меня за руку повыше локтя. Сжал так, что слезы хлынули из глаз, а кости затрещали. Но на беду не угадал с рукой. Сумочка-то в правой.
Бум! Смачная оплеуха заставила мужчину совершить танцевальное па вокруг своей оси, запутаться в ногах и крест-накрест упасть на второго подельника.
Одновременно с моим взмахом в Мэрса из-за забора полетела туча огрызков, надкусанных и гнилых яблок.
– Не трогайте чайную ведьму! – крик
А улица не так и пуста, как мне показалась. В довершении какофонии из детских волей и дамского визга журналисток, по мостовой зацокали сапоги гвардейцев. Резво так. Бегут служивые, стараются.
Мэрс, оценив перспективы очередного визита в Управление, решил совершить тактического отступление. Драпанул со всех ног в сторону повозки, в которую хотел меня запихать.
Мной все так же управлял адреналин. Руки сделали быстрее, чем мозг успел оценить. Уверенным движением метателя ядра, я раскрутила сумочку и послала вдогонку убегающему мужчине. Бамс! Спина Мэрса приняла снаряд на себя, и бывший представитель пропахал носом брусчатую кладку тротуара и затих.
И вот сижу теперь в знакомой камере. Напротив меня дежурный. За стенкой опять кто-то надрывно храпит. А гвардейцы тем временем даже картинку притащили. Причем позаимствовали ее из кабинета Уатерса. Начальник не обрадуется, когда вместо морского пейзажа увидит на стене дырку в побелке.
Мэрса в тюремном лазарете в чувство приводят, а я думаю, как покрасивее нашу историю рассказать. А в голове мысли разные крутятся. Не зря бывший представитель уверен был, что артефакт у меня. С порошком объяснение слабенькое, непродуманное какое-то.
Так глубоко задумалась, пропустила появление в камере третьего.
– Что и следовало ожидать, - со смешком произнес Жорж. – Прежде чем искать тебя по городу, решил проверить тюрьму и не ошибся.
Дежурный счастливо улыбнулся и с чувством глубокого удовлетворения на лице захлопнул папку. А я вот радоваться не спешила. Неизвестно еще с какими новостями явился этот гонец.
Но Жорж возжелал конфиденциальной беседы в удобных условиях. Прозрачно намекнув на серьезный разговор дома, он, подхватив меня за локоть, повел на выход из тюремного этажа. Я чуть не заявила, что камера обставлена не в пример лучше моей комнаты, и я с ней за два посещения уже сроднилась. Гвардейцы провожали нашу парочку разочарованными взглядами. Я прощалась с каждым милой улыбкой.
В повозке между нами царило напряженное молчание. Я забилась в угол, сжимая в руках отмытую сумочку с камнями, Жорж с задумчивым видом изучал окрестности. А лучше бы наорал, тогда со спокойной совестью послала его полями да лесами, и серьезный разговор был бы забыт. А то висит заточенным топором над нами.
В чайную меня не пустили. Крепко сжимая мою ладошку, Жорж потащил свой дом. Хотелось ли мне вырвать руку и гордо удалиться к себе? Возможно. Но еще больше желала, чтобы следователь опроверг слова Фло.
Поставив диагноз «неисправимая дура», я осторожно поинтересовалась:
– Как там Мэрс? Пришел в сознание.
– Да. Я его отпустил с условием, что он из города не уедет.
Я меня внутри разлился мороз. Сильный и трескучий. От которого дубеет кожа до боли. Рассчитывать теперь действительно не на что. Кто ж будущего тестя в тюрьму посадит?