Чайник со свистком
Шрифт:
«Но где Блоджетт мог взять ключ от шкафчика?»
«Он приобрёл бы оной так же, как и всё остальные. Он сходит с поезда в незнакомом городе. Темно, и он направляется в пансион - не в отель с сейфом, заметьте. Что может быть естественнее, чем положить ценный предмет в одну из камер хранения в депо?»
Я задумчиво кивнул.
«Теперь нам придётся полагаться на наше воображение. Почему он просто не положил ключ в карман, а вложил в конверт и адресовал себе здесь, в пансион?» Он пожал плечами. «Он нервный, раздражительный человек. Возможно, как только он закончил прятать предмет, он заметил, что за ним кто-то
«Он мог бы взять такси на вокзале», - возразил я.
«Вечером понедельника? Когда в город приезжают десятки незнакомых людей, а в наличии только одно штатное такси? Вероятно, он попросил такси, а ему сказали, что сейчас нет. Тогда его, в свою очередь, спросили, куда он едет. Когда он сказал, что едет в Киф-Хаус, то, возможно, впервые узнал, что это пансион, а не отель. А затем продолжили рассказывать ему, что пансион находится всего в паре кварталов оттуда, и что он может легко дойти пешком.»
«Ладно, я допускаю, что он мог нервничать и думать, что за ним кто-то наблюдает, но...»
«И я хотел бы заметить», - вклинился Ники, - «что конверт, адресованный Блоджетту его собственной рукой, с почтовым штемпелем, сделанным вчера из этого самого города, в сочетании с ощущением ключа - всё это навело бы нашего друга Эрика именно на такие мысли.»
«Но, позвольте, Ники, почему это должно быть ценным предметом? Может быть, у него было два чемодана, и он не чувствовал себя в состоянии нести оба, особенно если он собирался идти пешком. Что может быть естественнее, чем положить один в шкафчик и нести другой, тот, в котором лежит его бритвенный набор?»
«Он пробудет здесь всего пару дней. Две сумки - это маловероятно. Кроме того, если бы это был всего лишь саквояж, в котором лежала смена нижнего белья и несколько запасных рубашек, он не стал бы отправлять себе ключ по почте. Он просто положил бы оной в карман.»
«Полагаю, вы предполагаете, что это...»
«Полагаю, вы считате, что это чаша «Адельфи», которую он оставил в шкафчике. Сколько, по его словам, она стоит?»
Ники со смаком кивнул. «Он не сказал, кроме того, что она бесценна. Конечно, он имел в виду, что это уникальная вещь, и поэтому за неё нельзя назначить цену. Но даже если бы её разбили на части, я думаю, что золото и драгоценные камни составили бы много тысяч долларов.»
«Чёрт побери, Ники, человек не станет таскать с собой что-то подобное, а потом оставлять это в железнодорожной камере хранения.»
«Почему бы и нет?» - требовательно спросил Ники. «Если предмет небольшой и не тяжёлый, то какой лучший способ перевезти таковой из одного места в другое, чем попросить кого-то его туда донести? Я полагаю, что у предмета есть собственный чехол для переноски с ручкой, который выглядит как дорожная сумка. Вы считаете, что такой предмет следует перевозить в бронированной машине с охраной? Это было бы опасно. Это насторожило бы каждого вора в округе. Для вас естественно так думать, поскольку ваша работа не требует обращения с ценными предметами. Но те, кто обычно это делает, относятся к этому гораздо более прозаично. Я знал одного торговца алмазами, который много путешествовал. Он возил целое состояние в неоправленных камнях
«Тогда ваша идея заключается в том, что Эрик видит конверт, адресованный Блоджеттом самому себе...»
«И с почтовым штемпелем отсюда», - вмешался Ники.
«Хорошо, и штемпель отсюда, и он нащупывает в нём ключ и, зная, что Блоджетт собирается выставить чашу «Адельфи», приходит к тому же выводу, что и вы, - что в настоящее время она покоится в шкафчике в нашей скромной камере хранения, а не в сейфе казначея в университете, будучи предварительно отправлена туда руководством музея.»
«Именно так.»
«Тогда зачем он потрудился отпарить конверт?» - спросил я с триумфом. «Почему бы ему просто не вскрыть оной, достать ключ, пойти в депо и не забрать предмет? Или он не уверен в этом так же, как и вы, и намерен сначала осмотреть содержимое шкафчика, а потом, если это не чаша, снова запечатать ключ в конверт?»
«Нет-нет-нет», - решительно сказал Никки. «Он уверен, но он не может просто пойти туда и взять чашу. Во-первых, в это время отсюда не отходит поезд. А во-вторых, Блоджетт пропустит письмо. Мы знаем, что оно пришло. Подозрение указывает... Подозрение? Нет, уверенность указывает на Эрика. И как далеко, по-вашему, он смог бы добраться? Посмотрите туда.»
Он стоял у окна, и я присоединился к нему. На тротуаре прямо под нашими окнами стоял Эрик. Он постоял мгновение, глядя то в одну, то в другую сторону, а потом, засунув руки в карманы, так как в воздухе всё ещё ощущалось дуновение, повернул направо и бодрым шагом направился к депо.
Ники отвернулся. «Никакой опасности», - сказал он. «Он спустится в депо, положит четвертак в один из шкафчиков и положит ключ в конверт. Нет, не положит. Блоджетт может вспомнить, где находится его шкафчик. Он переложит чашу из шкафчика Блоджетта в другой, а потом положит оригинальный ключ обратно в конверт.»
«И что нам с этим делать?» - спросил я. «Может, позвонить в полицию и попросить их...»
«Позвонить в полицию?» - Ники уставился на меня в недоумении. «За что?» - потребовал он. «Потому что молодой человек решил вскипятить воду, чтобы приготовить чашку растворимого кофе, вместо того чтобы заняться приготовлением на перколяторе?»
«Но он пошёл в депо...»
«Чтобы узнать расписание, я полагаю.»
До меня вдруг дошло, что меня обманули, и что Ники просто отплатил мне за моё глупое пари, а на самом деле ничего не произошло, кроме того, что Эрик вскипятил чайник с водой.
Тем не менее мне было не по себе, и на следующее утро, после того как Ники ушёл, я позвонил в офис и сообщил, что в этот день меня не будет. Я сел у окна, откуда открывался вид на улицу. Вскоре после десяти я увидел, как Эрик вышел и направился к университету. Я надел пальто и последовал за ним, держась примерно в квартале позади, но стараясь, чтобы он всё время был в поле зрения. Когда мы подошли к университету, я ускорил шаг и приблизился к нему, чтобы не потерять его в толпе. Я держал его в поле зрения всё утро. Когда он вошёл в зал заседаний и занял место впереди, я последовал за ним и занял место сзади. В полдень я увидел, как он вошёл в кафетерий, и только тогда оставил его и направился домой. Ники был в комнате, когда я пришёл.