Че?рная смородина
Шрифт:
… Когда в голове прояснилось, стало не по себе. Я посмотрела на улыбающегося мужчину рядом:
— К чему был этот допрос?
Карнеро улыбаться перестал. Потом со вздохом поднялся и потянул меня следом, как оказалось, в душевую кабину. Впервые после… Сегодня многое было впервые после: впервые целовались, впервые я всю ночь спала в его постели, впервые вместе мылись… Волк повернул меня к себе спиной, стал намыливать плечи.
— Я не знаю, что мне делать. Не могу выбросить тебя из головы. Чтобы ни делал, я всегда думаю о тебе. Это невыносимо!.. Я должен ненавидеть тебя, презирать… А я хочу
Карнеро замолчал. Мне вспомнились слова Яна Гриса. Неужели Серый все-таки прав?
— Стах, ты любишь меня?
Его ладонь на миг замерла на моем плече, потом вновь скользнула по телу.
— А есть за что?
— Любят вопреки всему, — возразила я.
— Оставь эти красивые фразы для статусов в соцсетях.
Я повернулась, стирая воду с лица.
— Тогда зачем ты столько времени измывался надо мной?
— Заслужила.
Я закрыла лицо руками, стараясь успокоиться. А оборотень не спеша мыл меня дальше. И тело отзывалось даже на эти лишенные интимного подтекста касания. Гормоны зашкаливали! Тряхнула головой, чтобы сбросить это наваждение.
— Я некромант в восьмом поколении. Некромант по роду, по дару, по призванию… — голос срывался, — но я всегда любила жизнь. Я знаю десятки ритуалов и обрядов, могу поднять нежить любого порядка и повелевать ею… Но забываю обо всем, когда наблюдаю рождение новой жизни. Неважно, что это — цветок, котенок, бабочка…
— К чему ты ведешь? — Карнеро терпением никогда не отличался.
— Не перебивай, пожалуйста! — попросила я. — У меня была непростая жизнь. Особенно последние девять лет, после смерти матери. Узнать, что твой отец — отступник, что ты нежеланный ребенок, а всего лишь необходимая часть ритуала. Жить и каждый день ждать, что тебя принесут в жертву. Каждый день бояться, что отец догадается, что я в курсе его планов… Ты не представляешь, что я чувствовала, когда сжигала ту проклятую тетрадь с расчетами ритуала! — нервно хохотнула и посмотрела на оборотня. — Но я никогда не хотела наложить на себя руки. Я готова была биться до последнего за право БЫТЬ!.. А здесь, в этом доме, я мечтала о смерти. И ты хочешь, чтобы я поверила, что нужна тебе?!
— Я не прошу мне верить. Мне твоя вера без надобности. Я хочу, чтобы ты была рядом, чтобы спала со мной, чтобы сидела рядом за столом, когда я ем.
— Чтобы мыла тебя в ванной? — предположила я.
Он подумал и согласно кивнул.
— … Чтобы встречала после охот и походов?
Вновь согласный кивок.
— … Чтобы принимала вместе с тобой гостей в этом доме?
Кивок.
— … Чтобы вместе с тобой сидела в гостиной, когда ты читаешь книгу, и чесала тебе живот?
Он уже не кивал, но по лицу я поняла ответ. Грустно улыбнулась:
— Стах, все это делает жена для мужа. Ты хочешь семью.
— Я хочу тебя, — сквозь зубы выдохнул волк, толкая меня к стене. — Обними меня…
Какие к демонам разговоры, когда мне в живот упиралось уже ощутимое по твердости мужское достоинство?! На ближайшее время разговоры были забыты. Мокрую после душа, усталую, но удовлетворенную, меня оставили отсыпаться. А сам Карнеро ушел по делам, пообещав скоро вернуться. Я передумывала наш разговор, гадая, к чему это все приведет.
Потом была долгая, сумасшедшая ночь. А эта течка не так уж и плоха! Во всяком случае, все комплексы и сомнения сносила напрочь. Я с донельзя счастливым лицом лежала на кровати. Карнеро, вернувшись из душа, присел рядом, вытирал волосы и разглядывал меня. Тыльной стороной ладони провел по лицу, шее. Стало щекотно, и я заулыбалась. А Стах замер, не сводя с меня жадного взгляда:
— Улыбнись.
— В смысле?
— Улыбнись мне! — велел альфа.
Я улыбнулась. А его перекосило.
— Фальшивка!
У меня, наверное, уже выработался рефлекс: стоило Карнеро разозлиться — цепенело все тело. Стала отползать подальше.
— Стах, а какую ты улыбку хотел? Улыбка на заказ только фальшивая и бывает.
Он больше не стал ничего слушать и говорить. Лег на спину и притянул меня к себе. Аккуратно целовал внутреннюю сторону ладоней, изредка касаясь их языком. Ощущения были престранные: и приятно, и щекотно, и очень хотелось приблизиться и заглянуть, что же такого он там нашел. В общем, это стало началом долгого чувственного действа, завершившегося очередным оргазмом. Уснула прямо на оборотне, вымотанная, но довольная и «сытая». Волк не возражал. Наоборот, стоило мне отползти, он двигался следом. В итоге утром Карнеро едва успел поймать меня, чтобы я не свалилась с кровати.
Так прошло еще несколько дней. И однажды я проснулась, не ощущая дикого сексуального голода. Было странное ощущение, что ты заснул в одном месте, а неожиданно проснулся в другом и не можешь понять: как? Течка прошла. И что теперь? Словно почувствовав направление моих мыслей, из-за спины насмешливо поинтересовались:
— Выспалась?
Я вздрогнула и торопливо поднялась:
— Да.
Наверное, это было по-детски смешно и глупо: сбегать утром из спальни, где провела ночь и не одну, но в очередной раз выслушивать о месте омеги в доме не хотелось. Я помнила.
Прямиком направилась в ванную, чтобы смыть с себя этот дурман из запахов, смыть следы поцелуев и прикосновений. Торопясь, забыла взять полотенце. Пришлось прямо так идти в комнату и на мокрое тело натягивать одежду. Я дрожала от холодных капель на коже, от сложившейся непонятной ситуации, от переживаний о своем будущем. Едва успела застегнуть штаны, как в мою комнату вошел альфа.
— Пойдем завтракать.
Шла следом, опустив голову. Но пришли не в столовую, а на кухню, где когда-то… Да, похоже, гормональный фон после течки еще не успел успокоиться. Карнеро внимательно посмотрел на меня, на мои вспыхнувшие щеки, но не стал ничего спрашивать, лишь махнул в сторону стола:
— Присаживайся. Сейчас вода закипит.
На столе уже стояли чашки, тарелка с чем-то мясным. А сам волк нарезал свежий хлеб, доставленный в поместье, видимо, пока я мылась. Засвистел закипевший чайник.
— Я помогу?
— Давай, — кивнул волк и спустя минуту, заметил: — У тебя заплаканные глаза.
Я аккуратно сполоснула заварник кипятком, засыпала чай…
— Почему ты плакала?
Вот ведь упертый! А то, что до этого я ревела после каждой встречи с ним, его не волновало?!