Чебуреки, или Похождения Линейкина-сына в калошах без зонтика
Шрифт:
— Слыхали? Мой-то Ромочка — чемпион… Физические данные — это у него от отца. От меня тоже, конечно, но больше от отца… Да! Тренер так и сказал ему: «У вас, дорогой Рома, великолепная фактура. Поблагодарите от меня родителей, вырастивших такого чемпиона!»
Папа тоже сидел задумчивый. Забыл даже про телевизор, мечтал. Придет он завтра на работу. Покурит, сядет за арифмометр, сделает «джик-джик»… Потом обернется и бросит соседу-бухгалтеру:
— Сынок-то у меня — чемпион…
— Да ну?! В газете, что ль, писали?..
— Еще
— А с чем ее едят, эту фактуру?
— Фактуру?.. Ну, мил-человек… Фактура — это же самое главное, понял? И она у нас есть.
— Слушай, а как у него с отметками? — спросит сосед. — Было вроде неважно…
— Было! — скажет Кузьма Кузьмич. — Теперь не до этого, понял? И вообще, я тебе так скажу. Если телевизор не включать, дети будут отличниками. Педагогика — наука хитрая.
Приключение пятое. Завертелось, закружилось
Шестой «Б» был класс как класс, не хуже других, пока Ромка Линейкин не стал чемпионом. Больше всего дел сразу свалилось на старосту.
В старосты Свету выбрали недавно, и она очень старалась. На собрании Варвара Ванна сказала:
— На должность старосты в вашем классе больше всего подходит Макарова. Она почти отличница, никогда не опаздывает и всегда в курсе того, что происходит в классе. Все ее знаете?
— Все!
— Вот и прекрасно. Проголосуем? Кто «за»? Все поднимите руки.
Классная руководительница вписала в журнал: староста Макарова, и ребята тем временем голосовали.
Первой подняла руку отличница Мила, соседка Светы, чтобы не обидеть подругу. За ней поднялось еще несколько рук. Ведь учительница же ясно сказала: поднимите руки. А Варвара Ванна уже перешла к перевыборам санитара и казначея.
С тех пор Света изо всех сил стала подражать Варваре Ванне. Света подходила к кому-нибудь, упирала палец в парту и вращала им. Глядя куда-то в сторону, она сухо сообщала: двойки получать плохо или дергать за косы нельзя. Линейкин, ты опять списываешь? Варвара Ванна, входя в класс, отдавала Свете журнал и после ответа ученика говорила:
«Макарова, поставь «три»!» Или: «Макарова, поставь «два»!»
И если кто-нибудь ей шептал сзади: «Макарова, поставь «ноль»!» — она, не поворачивая головы, показывала пальцем и громко говорила:
— Варвара Ванна, она подрывает дисциплину!
И аккуратно выводила в клеточке «три» или «два».
Когда Света услышала, что в учительской говорили о Линейкине, она поняла, что это человек особенный. Он — надежда школы, и все должны им гордиться. И Макарова в списке класса против Линейкина поставила плюс и принялась гордиться.
Сперва в классе появилась стенгазета со стихами, помните? Теми самыми, о которых Ромка гордо сообщил отцу. Потом повесили
Тихая Аленка, которая давно сидела с Линейкиным на одной парте, подошла к Макаровой и сказала:
— Не давай Линейкину тетрадей, а то он совсем заленится…
Макарова возмутилась:
— Как ты можешь так говорить?! Линейкин ради нас всех борется, честь нашу защищает, а ты?.. Процент отличников у нас и без него высокий, а спортсменов нет. Сейчас главное рекорды. И мы все, как один, должны…
В душе Аленка не согласилась. Но она не умела спорить. И была стеснительной. Она знала, что теперь Ромка уроков совсем не делает, а отметки у него стали лучше. Несколько дней Линейкин потел на переменах, списывал.
Как-то Макарова сказала:
— Ромочка, тебе на переменах отдыхать надо, разминаться. А ты сидишь, потеешь… Ребята, у кого почерк похож на линейкинский? Помогите ему списывать.
Теперь Линейкин на перемене разминался. А отличница Мила списывала в его тетрадь домашнее задание у самой себя.
Но и это Ромке надоело. Тетрадки надо в школу носить…
Подойдет к Макаровой и тихо скажет:
— Я до ночи прыжок отрабатывал и все такое… Алгебру не успел приготовить.
Света бегом к Алексею Алексеичу:
— Линейкин до ночи прыжок отрабатывал. Гордость класса и все такое… Алгебру не успел приготовить…
Физрук кивнет, подойдет в учительской к математичке и на ухо:
— Линейкин до ночи прыжок отрабатывал, гордость школы, герой и все такое. В интересах класса… Алгебру не успел приготовить…
Варвара Ванна только понимающе кивает головой.
А если контрольная, Аленку отсаживают на заднюю парту, и с Линейкиным садится Макарова. Мало ли что? Вдруг у чемпиона возникнут затруднения в решении.
Только учительница биологии Жанна Степановна над Линейкиным смеется.
— У тебя, — говорит, — Линейкин, ноги голову съедят.
Это, наверно, потому, что она в школе недавно и еще не полюбила ее всей душой. В этом всезнающая Света не сомневалась.
А больше всего старосту возмущало, что в классе находились ребята, которые не болеют за Линейкина. Вот хоть Бацилла. Макарова его спрашивает:
— Завтра пойдешь на стадион болеть за школу?
— Линейкин, что ль, прыгает?
— Конечно!
— Что мне там делать? Я лучше в кино пойду.
Макарова возмущенно спрашивает:
— Выходит, ты не патриот своего класса?