Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне

Закутаев Константин Олегович

Часам к четырем дня, когда полуторалитровая бутылка минералки была частично выпита и вылита на голову, стало совсем худо. Солнце перелезло на другую сторону дороги и немилосердно било через щель наблюдения прямо в глаза, а поднятая с дороги тяжелая пыль забивала носоглотку. Сплёвывалось уже вязкой серой слюной, голова кружилась, ноги гудели.

Наконец, за Костей приехала «буханка» из Центра Содействия. Рулил Ваня Гапасько, из резервных в автомобиле находился лишь Серёга Липатов. Двое омоновцев, выделенных Куренным, сидели на прикрытии сзади. Запрыгивая на сиденье, Костя обнаружил там горизонтального Поливанова. Вид у Ваньки был настолько мученический, что Катаев просто подвинул его ноги и присел с краю. Поливанов тусовался на блокпосту,

расположенном около «романовского» моста. Дислоцировался на нем ОМОН из какого-то подмосковного города. Мнительные «подмосквичи» посчитали Поливанова особистом, приставленным на пост для негласного надзора за ними и ни в какую не хотели пускать его без официальных бумаг, позволяющих находиться на режимном объекте. С горем пополам Рябинин и Поливанов втолковали омоновцам, что если бы опера и были засланными, то уж точно все бумаги у них соответствовали. Дело дошло до командира, который чуть поломавшись, соблазнился перспективой получения с первой «гуманитарки» бочонка вологодского масла и милостиво разрешил нахождение Поливанова на блокпосту. Правда, место ему определили не такое «валютное» как Катаеву, а просто, на открытом пространстве, сразу же за блокпостом. И тусил там Ваня, почти семь часов на солнцепеке, с хорошей долей вероятности словить «подарок» от снайпера, лишь изредка скрываясь в тени бетонной стены. Однако его район, был довольно интересным и Ване удалось записать с десяток подозрительных машин. Однако, нужных или с разыскиваемыми лицами, он так и не узрел. Всё это Поливанов рассказал лёжа, не поднимаясь с сиденья. Мероприятия, изначально казавшиеся пустяковыми, по нагрузке, нервной и физической, переплюнули все остальные.

Другие наблюдатели первого дня — Долгов, Кочур и Бескудников, собранные с блокпостов после Катаева и Поливанова, также выглядели неважно, вызывая в памяти словосочетания «выжатый лимон» или «пьяный марафонец». Информации у всех троих было с гулькин нос, а менее усидчивый Бескудников, пялясь в боковое стекло, что-то бухтел.

Сквозь шум дороги и работу двигателя слышалось: «порожняк», «борода» и «в жопу». Последнего с блокпоста на Жуковского забрали Рябинина. Тот, в пику всем, чувствовал себя отлично и выглядел бодрячком. Его жизнерадостный настрой операм не передался, а наоборот усилил общее раздражение. Но Серёга рассказал о результатах своего бдения и весь негатив прошедшего дня сняло как рукой.

Во-первых, ему повезло с командиром Ивановского СОМа [58] . Тот, как и Рябинин оказался заядлым охотником. Во-вторых, родственная душа «лесного брата», не позволила оперу неприкаянно болтаться непосредственно на посту, на жаре и духоте, предложив подняться на второй этаж кирпичного коттеджа, к которому примыкал блокпост. Как раз с этой точки, вооружившись биноклем, и время от времени общаясь с соратником по хобби, Рябинин и вёл наблюдение. Место оказалось не только комфортное, но и очень ценное. Возвышаясь над развязкой нескольких улиц, можно было видеть машины, двигающиеся непосредственно на блок, но и другие, снующие к микрорайонам и обратно. Некомфортно заставляла себя чувствовать лишь пятиэтажка, расположенная напротив. Именно с неё, месяц назад, снайпер застрелил бойца на блокпосту. Тем не менее, список автономеров, записанных Рябининым в его «заслуженный» блокнот, почти равнялся количеству, собранному всеми операми.

58

СОМ — сводный отряд милиции.

— Я заметил фишку интересную, — перекрикивая свистящий в открытое окно воздух, громко рассказывал Сергей, — некоторые машины выкидывают пассажиров метров за сто-сто пятьдесят до блока и уезжают. А те садятся в маршрутки… и уже на них дальше едут…

— Проверил кого-нибудь? — поинтересовался Костя.

— Смысла нет… —

отмахнулся Рябинин, — я и так видел, что это, в основном бабы разных возрастов да аксакалы за шестьдесят…

— Получается, водилы через пост ехать не хотят… — разбуженный и стеснённый вновь прибывшими, Ваня Поливанов потирал лицо ладонями, — чего-то боятся…

— Ага! — Бес отвернулся от воздушного потока, обдувающего из открытой створки, — если раз пять-шесть через блок проехать, то рублей на пятьсот «прилипнуть» можно. Особенно, если машину до 99 года покупал…

— Это точно… Вот на котором я стоял, можно в день… — начал было Кочур, но был прерван Рябининым:

— Дайте закончить! Успеете ещё от зависти к постовым да омоновцам умереть… Так вот… почти все тачки я записал и там… Костя, смотри, — Рябинин протянул листок, покрытый столбиком цифр.

Катаев, с трудом поймал взглядом, в трясущемся салоне, написанный в середине столбца госномер: Т.131СТ.

— Зеленая «девятка», на литых дисках? — поднял он глаза на Серегу.

Тот кивнул:

— Вот только на пост она не поехала, девку молодую высадила и ушла на Тухачевского…

— А девка-то симпатичная? — окончательно «ожил» Бескуд ников.

— Кто про что, а вшивый про баню, — Рябинин сложил листок и сунул его в карман, — ну так… около дела…

— А куда она потом делась? — Долгов, сидевший около бойцов прикрытия, подобрался поближе к разговаривающим, чтобы лучше слышать, — ну, девка? В какой адрес ушла?

— Да? Куда? — изобразив, что болеет за дело, а не за свое либидо, поддакнул Бес.

— В том-то и дело, что никуда… Минут пять на обочине постояла, я даже пожалел, что Саню-Ухо не взяли, её реально сфоткать можно было… Потом подошла маршрутка, на Университет и она в неё села…

— Я тебя правильно понял, — нагибаясь поближе к Рябинину уточнил Костя, — через пост она уже на маршрутке проехала?

— Угу… — Рябинин достал сигареты, но увидев, что до Центра осталось совсем немного, убрал их обратно, — и было это утром… А вот до четырех я просидел и больше ни девки, ни «девятки» не видел…

— Непонятно, то ли она на маршрутке обратно проехала, то ли вообще не вернулась, — озвучил общее предположение Долгов. «Буханка» засипела тормозами — впереди возникла «змейка» к ПВД.

— Вань! Тормозни я на рынке выйду! — крикнул Рябинин Гапасько и обратился к операм, — со мной пойдёт кто?

С ним вместе засобирались Долгов, Бескудников и Катаев. Ваня Поливанов пожелал вернуться в горизонтальное положение в кубрике, а Кочур изнывал от банального позыва в уборную. Гапасько и Липатов торопились на продолжение шоу «Активная жизнедеятельность на виду». Собирая наблюдателей, они и так потратили времени больше, чем рассчитывали.

После тяжкого дня, с изматывающим сидением на блокпостах, оперативники решили ублажить угнетённые души пивным бальзамом.

Пока Бес и Рябинин рассчитывались за брэнд №i чеченского пивного рынка — «Оболонь», Катаев привычно прогулялся в конец ряда и, к своему удивлению обнаружил полное отсутствие торговли полотенцами. Размышляя о том, чтобы это значило, он нашел взглядом, примостившихся в сторонке от торговых рядов, оперов и направился к ним. Подойдя, он получил в руки, уже открытую бутылку тёплого пива и присоединился к беседе.

— Чего ждать-то, Серый? — как всегда горячился Бес, — завтра всей бандой выставляемся на твой блок и хлопаем эту сладкую парочку…

— Ты такой простой Саня, — отхлебнув пару глотков, возразил ему Рябинин, — а если там вообще левые люди будут? Может это другая машина? Или продал он её? Я же не видел кто за рулем сидел…

— Даже если и Бекхан, то куда его волочь-то? — Саня Долгов тоже был против скоропалительных действий, — по «официалке» его не закроешь… оснований нет.

— Можно его, конечно, в Ханкалу свезти, — решил не оставаться в стороне Костя, — но на блоке принимать его не будешь, место бойкое… Пацанов потом всю ночь долбить будут… И все последующие.