Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— О, глядите… — Долгов посмотрел через голову Катаева, — чего-то к нам дикий прапор чешет…
Костя обернулся, прапорщик Вова приближался, дружески улыбаясь:
— Парни! Уж вы извините что мы накормить забыли… Совсем не по-русски получается, пойдём-те ко мне, повар борща нальёт.
— Да нет, спасибо, — Костя кивнул на свой импровизированный стол, — мы уже разложились…
— Разве это еда! — всплеснул руками прапор, — желудок запорете, парни!
Его желание накормить гостей было настолько искренним, что Костя, в отличие от Беса и Долгова, ещё не набивший живот
— Борщ — это хорошо, — он вопросительно посмотрел на оперов, — пошли?
Однако, те, все ещё клевавшие носом, отказались. Костя, скидав остатки лаваша в пакет и взяв с собой початую банку тушняка, ушел вместе с прапорщиком в солдатскую столовую.
Когда он, заметно потяжелевший, вернулся обратно, около оперского «козла» уже припарковалась «буханка» ОМОНа. Луковец и четверо его бойцов о чем-то разговаривали с вышедшими из машины Бесом и Долговым. Рябинина всё ещё не было.
— Ну, как там дела, Серый? — подойдя к беседующим, поинтересовался Костя у Луковца, — ищут нас? Нет?
— Да кому вы нужны! — Луковец всей своей фигурой изучал беззаботность, — ваше руководство на пиве сидит после вчерашнего… Куренного я курсанул, так что хоть до завтра можно не возвращаться…
— До завтра это ты загнул… — прогудел стодвадатики-лограммовый водитель Гена, — а ужинать где?
Луковец не успел ответить, как его опередил Костя.
— Гена, здесь кормят как в ваших «Тополях»… Я только что из столовой, наверное, лопну…
— Вот, а ты боялась, — улыбнувшись, хлопнул командир по плечу водителя, — Костян, Рябина там долго ещё?
Катаев неопределенно помахал рукой и посмотрел на Беса:
— Вы не проверяли? Может «дух» его замочил уже давно?
— Ага, — осклабился Бес, — и съел…
— Пойду, гляну, — Костя направился к входу в здание, — чего он там завис-то?
До дверей он дойти не успел, от удара изнутри те распахнулись и, прикрывая глаза ладонью от солнца, на пороге появился Рябинин.
— A-а, Костян, заходи, — взмахом руки пригласил он, — я, как раз, тебя хотел звать…
Костя, вслед за Серегой, шагнул в сумерки гаража, Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что Бекхан всё также сидит на колесе, только руки его в наручниках перестёгнуты вперёд, а ноги освобождены от скотча. Низко опустив голову, «дух» шумно и прерывисто дышал.
— Разжалобил он тебя что-ли? — негромко спросил Рябинина Костя.
— Меня? — усмехнулся Сергей, — Ну ты даёшь… У нас спор с ним вышел небольшой. Воды нет у тебя?
— Вот… — Костя вытащил из бокового кармана штанов поллитровую бутылку с компотом от гостеприимного прапора, — компот есть, сладкий, правда…
— Пойдёт… — Рябинин двумя мощными глотками осушил половину. Потом прошел к Бекхану и передал остатки. Тот схватил бутылку и жадно присосался к горлышку. Дождавшись, когда тот допьет, Серега отобрал бутылку и зашвырнул её в темноту дальнего угла. Затем вернулся к Катаеву.
— Короче, Костя, сейчас надо проехать в одно место, — Рябинин обернулся на Бекхана, — пока без него, — потом обратно… Если меня всё устроит, снова поедем, но уже с ним… ОМОН подъехал?
— Угу. Серега и четыре бойца…
— Отлично…
— Куда летим-то? Объясни?
— В машине… — Рябинин подошел к Бекхану, — ну что дорогой, скоро ты встретишься с ним…
Ничего не поняв, Костя вышел во двор и передал Серёгины слова операм и омоновцам.
— Далеко? — уточнил Луковец.
— Не думаю, — ответил Костя, уходя вслед за операми, — да он сам сейчас всё объяснит…
Рябинин, не вдаваясь в патетику, торопливо попросив Беса не лупить задержанного, а только общаться, увлек Костю на выход.
Уже на улице, отозвав в сторону Луковца, он пояснил ему и Катаеву, что надо сгонять в пригород Грозного, в село Петропавловское, где ему нужно осмотреть кое-какие развалины.
— А на хера? — удивился Луковец.
— Информацию проверить, которую мне этот пассажир сообщил, — уклонился от прямого ответа Рябинин.
— Он тебе ещё и сообщил что-то? — настала очередь Катаева удивляться.
— Так немного…
Село Петропавловское располагалось на выезде из города в сторону Надтеречного района. Гена, зло и уверенно, вел «буханку» на большой скорости. Снова пришлось ехать по Садовой, мимо блокпоста. Каких-либо признаков шухера заметно не было. Всю дорогу до села Рябинин молчал. Отчасти из-за того, что он перекусывал, привезенным Луковцом хычином и давился тёплой «пепси-колой».
Не доезжая до села, Серега указал Гене на просёлочную дорогу, уходящую через поле к промзонам на окраине Грозного. «Буханка» послушно повернула и, где-то через полкилометра, Рябинин попросил остановиться. По обеим сторонам дороги сквозь дикий кустарник, как обломки гигантских зубов, торчали железобетонные остатки каких-то сооружений. Выскочив первым, Рябинин принялся прохаживаться вдоль обочины и вертеть головой по сторонам. Омоновские пары, разойдясь по сторонам, контролировали дорогу. Около машины остались лишь Катаев и Луковец. В последний раз оглянувшись, Рябинин подошел к ним.
— Надо, вон, за те кусты пройти, — показал он на заросли метрах в двадцати от дороги. Там, возвышаясь над лохмотьями кустарника, выглядывал обгоревший остов ларька или торгового павильона.
— А что там? — с интересом вглядываясь в объект, спросил Луковец.
— Да он говорит схрон там, — Рябинин почему-то замешкался, подбирая слова, — … с оружием… то ли был… то ли есть…
— А-а-а… — Луковец оторвался от разглядывания подходов, — а чего его самого сюда не привезли?
— Я ему не верю особо… — Рябинин сошел с обочины в траву, — да и катать его лишний раз ни к чему…
Луковец жестом обозначил подчиненным «смотреть вокруг» и, осторожно раздвигая высокую траву, двинулся вслед за оперативниками. Неожиданно, после кустов открылась асфальтная площадка, поросшая, сквозь трещины, бурьяном и крапивой. Сгоревшее сооружение когда-то было остановочным комплексом, а площадка местом для разворота. Густозаросшая подъездная дорога к ней говорила о том, что заброшено это место было ещё до первой чеченской.
Рябинин, выйдя на площадку и дождавшись когда выберутся Луковец и Катаев, объявил: