Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— «Краб-три», это «Краб-два», ответь, — вызвал он Бескудникова.
— Слушаю! Что у вас?! — с ходу откликнулся тот.
— У нас всё хорошо… процесс пошел, скоро будем… Отбой.
— Понял.
Тем временем день неумолимо катился к завершению. Пора бы и честь знать, подумалось Косте, да и место уютное и тихое, в самый раз для внезапного нападения. И чего, там Рябина резину тянет. Костя повертел головой, осматриваясь. Вроде тихо. За этими манипуляциями он не заметил, что Сергей закончил и встал с корточек. Тихим свистом привлек внимание Катаева. Тот вскочил и в быстром темпе покрыл
— Пойдем, Бекхан, — Рябинин подцепил его за локоть, — вставай, аккуратнее.
Подивившись про себя, такой отеческой заботе, Катаев, по-боевому взяв автомат, двинулся следом.
Дожидавшиеся на дороге опера и Серега Луковец уже не находили себе места. Когда из зарослей донеслись первые крики, Бес был готов, как лось в период гона, ринуться в чащу. Спокойный по жизни Долгов поймал его за задний карман разгрузочного жилета. На пару с Луковцом они объяснили горячему товарищу, что если в кустах кто-то кричит, значит это кому-нибудь нужно. Вмешиваться в это точно не стоит. К тому же изобрели рацию. Вызови и узнай. Поэтому, когда процессия показалась на выходе из кустов, все трое, не сговариваясь, молча помогли выбраться на дорожную насыпь Рябинину и Бекхану.
— Куда? — в спину Рябинину спросил Луковец, — к нам или… не к нам?
— На базу, — обернулся Сергей, — он со мной в машине поедет.
Все трое оперов и омоновец напряженно глядя не давали Рябинину возможности просто так отвернуться. Их взгляды он понял правильно и, на секунду закрыв глаза, утвердительно кивнул. Луковец, радостно осклабившись, хлопнул Беса по плечу и ушел собирать бойцов с боевого охранения. Опера, не спеша, друг за другом прошли вслед за Рябининым к своему УАЗу. Радости не было. Прыгать и орать «мы это сделали» не хотелось. Рваный, насыщенный событиями день эмоционально выжег изнутри всех участников оперативного квартета.
Слишком резкая смена декораций, фактуры и людей. А у Кости до сих пор перед глазами стояла картина эксгумации с возможным захоронением нового трупа. Получив от Рябинина подтверждение, что все, о чем они догадывались, обрело реальные формы, опера восприняли это как должное. Как констатацию факта. Даже где-то подспудно мелькнула мысль, что ещё до хрена работы по закреплению, процессуальному оформлению и дальнейшему розыску соучастников. Ещё не было известно, что сообщил Бекхан, какова его роль во всем этом, в каком статусе пойдут его признания, а ощущение ещё одного дорожного столбика необъявленной войны отложилось в багаже памяти.
Рябинин, вместе с задержанным, залез на заднее сиденье, Костя сел за руль, а Бес зажал Бекхана, сев с другой стороны. Прикрывать остался один Долгов.
— Все готовы? — повернулся Катаев к пассажирам.
Бес, быстро обмотнув скотчем ноги боевика, распрямившись кивнул:
— Теперь готовы.
Первой ушла «буханка» ОМОНа, Катаев стронул «козла» следом. Опустив передние стёкла, опера наслаждались тёплым летним ветерком. Ехали в окружную, чтобы миновать блокпост,
Во двор Центра они заехали в разрыв — первыми опера, через пять минут омоновцы. Не останавливаясь около комендатуры, Костя прогнал УАЗ почти до конца территории ПВД. Решив для начала разведать обстановку, он, оставив товарищей караулить «духа», пошел к зданию комендатуры.
Только что закончилось время ужина и по территории шлялось большое количество народа. Кто-то сидел в курилках, кто-то сновал через КПП на рынок и обратно, но большая часть подтягивалась на другую сторону жилого корпуса, ожидая футбольный матч между ОМОНом и комендатурой.
— Константин! — окликнул опера Миша Кутузов, когда тот входил в здание комендатуры.
— Вы откуда? — подойдя поближе и понизив голос, спросил он, — привезли кого-то?
— Ну да… — Костя огляделся, пытаясь понять причину такой конспирации, — случилось что-то?
— Отойдем…
Они прошли за здание комендатуры к калитке связистов.
— Кого привезли? — повторил Миша.
— Пятьсот эскимо! — огрызнулся Костя, — что случилось-то, Анатольич?!
— Приходил начальник ОБЭП Фрунзенского РОВД, — Кутузов оглянулся, — интересовался, не задерживали ли мы кого…
— Ну… а вы что?
— Мы сказали, что нет… Но я то сразу понял, что вы неспроста на весь день пропали… Так кто там у вас?
— Соучастник убийства Крылова и Таричева, — обыденно, словно речь шла о каком-нибудь «кухонном боксере» [61] , ответил Костя, — ну, как минимум, соучастник…
Видимо, тон оперативника несколько разошелся с озвученной информацией, поэтому Кутузов слегка обозлился:
— Меня когда-нибудь одолеют твои приколы, Костя. Я серьёзно спрашиваю…
61
Кухонный боксер — привлекаемый по ст. 116 УК, бытовой дебошир.
— Анатольич… — Костя вздохнул, — ты не тот человек, которому я стал бы задвигать фуфло. Я просто уработался не меньше твоего… Сейчас мы его привезем и ты сам всё узнаешь…
Кутузов продолжал недоверчиво смотреть на Катаева. В это время заскрипели ворота и омоновская машина, вкатившись на территорию, улетела к оперскому УАЗику.
— И Луковец с вами был? — догадался Миша.
— Всё в соответствии с приказом, работаем только с прикрытием.
— Только без доклада, — буркнув, попрекнул Катаева Кутузов, — ну и где ваш задержанный?
— Он в машине, — Костя махнул в конец территории рукой, — не знаешь, кабинет свободен?
— Нижний свободен… Гапасько только что ушел… Жоганюк наверху…
— А этот… Слюняев где?
— Сказал, что у него срочная встреча с конфидентом и уехал, — Миша чему-то усмехнулся, — сегодня-завтра его не будет… Мол, в Ханкале много информации скопилось, обработать надо…
— Всё ясно. — Костя вытащил из разгрузки рацию, идти к машинам было лень.
— «Краб-первый»… Это «Краб-два»… Всё чисто, подъезжайте…