Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— Поехали, короче, мы… В коммуне остановка.
Андрей встал следом:
— Серый, давай как договорились… Еще пол ложечки и отбой…
Рябинин поднял на офицеров глаза:
— Сына моего, как договаривались… К себе пристроите… Когда в армию пойдет… Ик..
И протянул для прощания руку.
— Наше слово кремень, — то ли пожал, то ли удержался за рябининскую ладонь Щепеткин, — до генерала дослужится…
Серега кивнул и вновь пихнул Бескудникову кружку:
— Еще!
Андрей, попрощавшись со всеми
— Проводи нас…
Остальные опера тоже изъявили желание сопроводить гостей до ворот, но были остановлены Андреем, жестом указавшим на излишнее внимание к своим персонам. К тому же Рябинин, уже агрессивней воздел кружку:
— Что тормозим-то?! Выпьем за пацанов! Чтоб добрались без геморроя!
Костя и «Визири» молча прошествовали до КПП. Уже за территорией Андрей и Саша остановились. Катаев молча смотрел на БТР с «визиревской» эмблемой, ждал что скажут спецы. Саша повернулся в сторону, рассредоточившихся бойцов, отдавая команды к отходу. Андрей хлопнул опера по плечу:
— Вы главное сейчас Рябину спать уложите, а то он крестей налупить может… Разошелся малость…
— Чем вчера закончилось-то? Хотя, в принципе, понятно…
Катаеву очень сильно не хотелось выглядеть в глазах спецназовцев полу пугливым первоходом, поэтому он постарался придать своему голосу максимум равнодушия.
— Тебя способ интересует?
— Да нет… — Костя слегка запнулся, — скорее хотел услышать, что все кончилось… можно ли на сохранение залегать?
— Залегайте…
Развернувшийся обратно Саша перебил Андрея:
— На хер залегать-то? Давай еще что-нибудь замутим!
Костя постарался улыбнуться посуровей:
— Есть еще мысли на крайнюю тему одну… Даст Бог, изладим…
— Вот! Слова не мальчика, но мужа!
Саша продолжал сыпать цитатами.
— Ну тогда, до встречи… — первым протянул руку Андрей.
— Счастливо доехать… — ответил на рукопожатия Костя.
— Там, кстати, у Рябины для тебя подарочек… — отходя вслед за Сашей, добавил Андрей.
— Что за подарочек?
— Уши!!! — захохотал на всю площадь Щепеткин и махнул рукой, — на золотой цепочке!
Костя проводил взглядом зеленую тушу бронемашины, отмахнув в ответ, сидящим на борту офицерам. Почему-то не хотелось идти к друзьям в кубрик, узнавать у Сереги чем же все-таки закончилось, тяжело напиваться и не обсуждать случившееся.
Когда он зашел в помещение столовой, то гвалта, присущего каждому милицейскому сабантую он не услышал. Парни молча смотрели на Серегу, скупо роняющего короткие фразы.
— В общем… Нормально как и хотели… Собакам. Собачья смерть…
Казалось, что каждое слово весит невыносимо много. Серегина голова клонилась к груди все ниже и ниже. При виде Катаева он малость воспрянул духом:
— О-о, Костян!.. А у меня для тебя посылка… Попросили передать…
Он встал,
— Серый, давай, может покемаришь… — неуверенно предложил Костя.
— Этта… само собой…
Рябинин отодвинул Катаева в сторону и перешагнул порог спального помещения. Костя, оставшись на кухне, вопросительно посмотрел на оперов. Почти все синхронно пожали плечами. Лишь Бескудников хмыкнул и опрокинул в горло содержимое своей кружки.
В спальне что-то загрохотало. Костя выглянул. Это бронежилет, разгрузка и автомат полетели с серегиных плеч на пол. Сам он, держась за спинку кровати, манил Катаева пальцем к себе. Понимая, что ничего вразумительного он сейчас не услышит, Костя подошел к грузно осевшему на одеяло Рябинину.
— Здесь… — Рябинин вяло ткнул носком грязного ботинка в комок разгрузки, — от Тимурчика… Тебе… подгон…
И повалился на подушку.
Катаев поднял тяжелую амуницию. Бронежилет приставил к спинке, автомат, отстегнув магазин и проверив патронник, повесил с краю. Сжав пыльную ткань разгрузочного жилета, он уже понял, что находится в заднем, самом объемном, кармане.
Автоматический пистолет Стечкина. Снаряженная масса 1,22 кг, калибр 9 мм, скорострельность 650 выстрелов в минуту. Должок с того света.
Катаев, отойдя к своей кровати, выволок пистолет из камуфляжного плена. Видевший это оружие даже во сне, мучимый своим правильно-неправильным поступком, Костя сразу узнал его. Завороженный магией машинки для убийства, оперативник еще несколько секунд ощупывал ствол глазами. Проведя ладонью по пыльной поверхности затвора и поймав взглядом воронение, Костя обернулся на спящего Рябинина и сунул пистолет под матрас своей кровати.
— Слышь, парни, — заглянувший в оперской кубрик постовой с КПП, столкнулся в дверях с Долговым и Катаевым, — там дед какой-то облезлый Серегу Рябинина спрашивает…
Долгов, шедший вторым, обернулся на кровать майора. Окутанный сивушным выхлопом, Рябинин спал. Вчера, ближе к ночи, он проснулся, переоделся, умылся, а затем молча нажрался с Бескудниковым водки и снова заснул. Желание не вставать к утреннему построению было очевидным. Да и руководство, слава Богу, занималось примерно тем же в окрестностях Дербента.
— Занят Серега, — подвытолкнул в коридор бойца Катаев, — скажи, сейчас мы выйдем…
— Скорее всего, Сулейман, — дождался Костя, когда постовой ушел, — по малолетке, наверное…
— Пойдем, сходим… Все равно Рябина не подъемный, — направился Долгов, а за ним и Катаев, к выходу.
Сулейман, как всегда радушно-приветливый, отпочковавшись от своей «шестерки», поплыл операм навстречу. Сегодня он был один.
— Здыраствуете, дарагие, — ухватился за протянутые ладони чеченец, — а гыде Сэргей?