Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— Если жарко будэт — окна, двэри аткрывайте, — продолжал Али, — во дворе пагуляйте, пакуритэ… Там у нас скамэйка и стол… Я пайду схажу, что с чаем узнаю.
Али ушёл. Бес, прислонив автомат к стене, первым делом, заглянул в холодильник.
— Погорячился ты, Катай, с пятью звёздами… Бухла нет…
— Вечером будет, — Рябинин прошёл через комнату и встал у окна, выходящего на коттедж Сулеймана, — приём у них всегда хлебосольный.
— Как бы нам это гостеприимство поперёк серёдыша не встало, — несмотря на радужный фон, Костя не мог избавиться от
Положение всё-таки неоднозначное, лично он ни Али, ни Сулеймана не знает, до ближайшего блокпоста далеко. Немного успокаивало наличие прямой связи с «Визирём».
— Серый, рация не сядет? — на всякий случай уточнил он.
Рябинин, отвернувшись от окна, добродушно усмехнулся:
— Не сядет, прекращай гонять. Я в Сулеймане уверен, подставы здесь не будет… Да и походу наши друзья, Саламбек с Турпалом у него гостят до сих пор… Такая постанова, пока мы солдат не получим. Он всегда так работает, не напрягайся.
Долгов, не поддаваясь катаевским настроениям, вовсю перебирал кассеты:
— Про Максимуса будем смотреть? Или про что? — повернулся он к вольготно развалившемуся на диване, Бесу и, всё ещё мнущемуся на пороге с автоматом в руках Катаеву.
На крыльце послышался негромкий детский смех. Костя обернулся и увидел двух крепышей лет пятишести, с любопытством таращившихся на него угольками чёрных глаз.
— Спэцназ, да? — самый смелый ткнул пальчиком в набедренную кобуру с ПээМом.
— Нет, из детской комнаты милиции, — а вы местные авторитеты, да? Мальчишки снова прыснули.
— Костя, — солидно, по-взрослому, протянул руку Катаев.
Немного смущаясь, пацанята один за другим пожали руки. Одного звали Турпал, другого Магомед. Осмелев, Турпал прошел в дом и встал рядом с сидящим на корточках перед тумбочкой, Долговым.
— Шяфт, Шяфт паставьте, — с невыразительным, вызывающим улыбку, акцентом посоветовал он.
Магомед, подбежав вторым номером к телевизору и поддёрнув спортивные штанишки, заявил:
— Лучше Максимуса? Он сильней Шяфта!
Пока дети выясняли кто же сильней, Долгов, усмехнувшись, посмотрел на Катаева, затем на Рябинина. Сергей, состроив выразительную мину, глазами указал на пацанов. И Катаев и Долгов поняли, для того чтобы опера не думали о хозяевах неправильно, Али прислал своих детей, типа гаранта.
Шафт в конце концов победил и кассета проглоченная жадной прорезью видеомагнитофона, завертелась. Мальчишки сели, как это всегда делают дети, прямо на пол перед телевизором и уставились на экран. Уходить они явно не собирались. Рябинин и Бескудников вышли во двор покурить, а некурящие Долгов и Катаев остались наблюдать за похождениями Шафта в исполнении Самюэля Джексона. Турпал, очевидно менее усидчивый, чем Магомед, а может видевший фильм не один раз, залез на диван и начал искоса постреливать на стоящие у стены автоматы и сидящий в кобуре ПМ.
Бронежилеты и разгрузки, грудой сваленные у входа, его не интересовали.
— Хочешь посмотреть? — Костя вытащил пистолет и, выщелкнув обойму, протянул оружие пацану.
— Я у
— Кх! Кх! — изобразил выстрел, почти профессионально взявшись за рукоятку двумя руками, Турпал.
Костя заметил, что пацанёнок, автоматически как любой, привыкший к обращению с оружием человек, ствол в сторону людей не направляет. Плюс палец-контроль. Посмотрев на Саню и увидев улыбку, Костя понял, что манера обращения с оружием не ускользнула и от него.
Чуть позже Али позвал их на улицу, женщины принесли чай, варенье, домашний пирог. Костя и пацаны, решив досмотреть фильм до конца, остались в доме. Долгов ушёл чаёвничать.
Если бы не мозолившие глаза, оружие и боеприпасы, Костя подумал бы, что коротает выходной день на даче у своих школьных друзей, рано женившихся и обзаведшихся детьми ещё в студенчестве. Топится банька, замариновано мясо, на улице кто-то неспеша беседует за жизнь. Но вынырнувшая картинка пустой Сашкиной кровати вернула его к реальности.
— Наигрались? — протянул он руку за пистолетом.
С явной неохотой, но, не выказав никакой капризности, Магомед вернул оружие.
— Как досмотрим, автомат дам поиграть, договорились? — Катаеву нравилось общаться с детьми, тем более с пацанами.
Сам всё детство в войнушку играл, их правда настоящая коснулась, но детская чистота, невольно вызывая улыбку, заставляла сделать что-нибудь хорошее.
Досмотрев фильм до конца, Костя вышел во двор. Пацаны куда-то убежали, не дождавшись «кых-кых» из автоматов. Под ветками растущей во дворе яблони, за столом расположились Али, Долгов, Рябинин и Бескудников. В центре стола лежал порядком истерзанный пирог, большой фарфоровый чайник давно остыл. Сев с краю и налив чаю, Костя прислушался к разговору между Али и оперативниками.
Тема разговора, поднятая Али, оригинальностью не отличалась. Рассказывал он, как бедно живётся в республике, ничуть не стесняясь своих скромных «Картье». Во многих семьях, мол, нечего есть, поводил он мощными плечами, явно с диетой не знакомыми. Из его рассказа, Костя понял, что в домике, который им отвели под ночлег, до войны жили русские, после её начала вынужденные уехать. Сулейман, по словам Али, купил у них этот дом, дав правильную цену. Поругал Али и местного мэра — женщину, вместе со всей её роднёй. Особенно досталось белому «Хаммеру» — служебной машине градоначальницы.
Потом разговор плавно перешёл на охоту, большим любителем которой был Серёга Рябинин. Здесь Али удивил всех рассказами о местных способах охоты. Чеченцы, являясь мусульманами, не едят свинину, поэтому на кабанов не охотятся. А их в предгорьях расплодилось великое множество. Кабаньи семьи гектарами вытаптывают поля. Особенностью чеченской охоты на кабанов, так сказать «ноу-хау», была постановка «растяжек» на кабаньих тропах при подходе к полю. За ночь бывает два-три кабана подрывается.
— А мясо куда? — осторожно спросил Бес.