Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
Если сравнивать Овчинникова с остальными моими многочисленными футбольными «клиентами», то с ним я имел меньше всего хлопот. Он крайне редко на что-либо жаловался. Приходилось даже проявлять самому инициативу. Бывало, его спросишь:
– Сережа, а ты чего не заходишь?
– Да все в порядке, – отвечает. И бежит по своим делам.
Тогда в решающем для «молодежки» матче плей-офф за выход в финальную стадию первенства Европы с итальянцами я жалел об одном: вместо сидевшего на лавке запасных Овчинникова в воротах стоял Гинтарас Стауче. Молодой вратарь московского «Спартака»
– Позже, насколько понимаю, вы оба плотнее общались в «Локо»?
– Ну, естественно. Только в 1994-м, когда я пришел в этот клуб, застал там уже не подающего надежды юного Сережу, а матерого футбольного бойца, капитана команды. В нем тренер Семин видел лидера, способного повести за собой ребят. Будучи в ней по возрасту старше многих игроков, умудренный опытом Овчинников пользовался среди товарищей бесспорным авторитетом. Он и держал себя соответствующе.
В сложных ситуациях оставался непоколебимым. Точку зрения свою – следует признать, часто небезосновательно – считал убедительной. Словом, данная ему ребятами кличка Босс приклеилась, как родная. Между тем, как и все мы, простые смертные, Сергей сделан отнюдь не из корабельной стали. И боль он испытывал не меньшую, чем другие. Просто мужественно ее терпел. Порой, считаю, излишне.
Спустя несколько лет не столько долеченные, сколько им «переборотые» травмы коленного сустава перешли в разряд хронических. Несмотря на его возражения оперироваться, я, что называется, волевым порядком отправил его в Германию на атроскопию. Другого пути, чтобы поставить нашего вратаря на ноги, не существовало: сустав требовалось срочно лечить, вводя в него спецпрепарат. И вот ведь как бывает!
Крутой Босс, который во всех иных случаях преодолевал самую страшную боль, непоколебимо держал любой удар, оказывается, смертельно боялся уколов. И смех и грех вспоминать сегодня, но тогда с превеликим трудом, как ребенка, я уговаривал его:
– Сереженька, тебе же еще играть и играть! Ну, чего ты боишься? Ты ведь мужик! Представляешь, если кто-то растрезвонит, что трусишь?
В конце концов Сереженька, конечно, «включил» свой могучий морально-волевой фактор. И дело быстро пошло на поправку. Причем, что характерно: стоило травме немного отойти, как он сразу приступил к тренировкам. А дальше так и повелось: если в колене вдруг снова появлялась жидкость, Овчинникова точно так же, как в свое время Дасаева, это не останавливало – он продолжал выходить на поле. Страшно вспоминать, сколько из-за этого мне приходилось с Боссом воевать!
– Вы застали его выступления за национальную команду?
– Да, но это происходило в годы, когда в качестве основного голкипера сборной он уже не котировался.
– Затем в карьере Овчинникова появился португальский этап.
– Ну, про этот период я вам много не расскажу. Хотя когда мы одно время всей командой во главе с Семиным выезжали на весенние сборы в Португалию, то там непременно с Боссом общались. При этом –
– Бышовец, ненадолго став главным в «Локо», хирургически сократил «железнодорожный» стаж Овчинникова-тренера, или Босс должен был уйти сам?
– Отставка Сергея, который тогда, как заправский тренер, опекал наших вратарей, оказалась настолько неожиданной, а уход столь стремителен, что мало кто понял глубинную причину происшедшего. Ведь формально Овчинникова вроде бы никто не выгонял. Полагаю, дело в самом Сергее: он, видимо, испытывал непредолимую неприязнь к Бышовцу.
– Причины подобного отношения Овчинникова, Лоськова и Евсеева к новому главному, на мой взгляд, лежали в сфере психологии. Ребятам, видимо, было обидно за Семина, их «второго отца», на чье место «сверху» прислали Бышовца.
Увидев чужака, они внешне и внутренне протестовали против Анатолия Федоровича. Судя по их последующим скандальным интервью (на мой взгляд, на грани судебных исков со стороны Бышовца, если бы ему хотелось сохранить свою честь и достоинство незапятнанными), противоборствующие стороны, не найдя компромисса, остались убежденными в своей правоте.
– Да и не могли найти! Поэтому мало кто из нас, старожилов «Локо», удивился, узнав о том, что Сергей переехал в Киев, в штаб Семина. Более сильный шок мы испытали в конце сезона-2005, накануне выезда из Баковки на матч в розыгрыше Кубка УЕФА, когда Овчинников (при главном тренере Эштрекове) внезапно заявил об уходе в столичное «Динамо».
– У меня сложилось заочное впечатление, что Босс – человек и профессионал – неординарен во всем. И высказываниями, и поступками.
– Суждение, конечно, субъективное, но я с ним в целом согласен. Тренерам с Боссом непросто приходилось. Он ведь нет-нет да и режим иногда мог нарушить – стресс, как он потом признавался, снимал. Правда, при этом все знали: даже если он и пропускал по неуважительной причине одну-две тренировки, то потом все равно на полную «катушку» наверстывал.
И потом все помнили и помнят, как в самых трудных, принципиальных матчах Овчинников спасал «Локо». Он был удивительно стабилен в защите ворот. Провалов (в том числе в сборной) и не вспомню, хотя мог и ошибиться. Мне кажется, Босс «одной крови с «Локо».
Сужу об этом по тому, что когда Сергей ушел в «Динамо», я нередко продолжал с ним сталкиваться в Баковке. «Да у него же там неподалеку свой дом!» – воскликнет кто-то из всезнающих болельщиков. А я скажу: совсем не поэтому. Потому что каждый раз во время нашей встречи ощущал, что Сергей испытывает сильнейшую ностальгию по родному клубу.
– Даже возглавив «Кубань» на один сезон, Овчинников, еще не имея тренерской лицензии, неоднократно заявлял о том, что мечтает рано или поздно вернуться в Черкизово в качестве наставника «Локомотива».