Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– И все-таки насколько справедливо и правильно – менять главного тренера сборной накануне первенства мира?
– Лобановский первым делом проанализировал фундамент команды, заложенный Малофеевым. Мы приехали в Мексику за 12 дней до первого матча. Этого хватило, чтобы адаптироваться.
Не знаю, как бы выступила сборная под руководством Эдуарда Васильевича. Правда, позже он вбросил в СМИ фразу: «Если бы я остался тренером, то мы оказались бы в финале». Однако при Лобановском наша команда играла очень хорошо. Вот если бы на пути вновь не оказался печально известный судья Фредрикссон…
Необходимую изюминку добавил в команду Лобановский. Поскольку киевские динамовцы были приучены к его программе и требованиям, принципам и дисциплине,
– Ваше резюме об Эдуарде Васильевиче, неординарном тренере отечественного футбола.
– Он не был принят коллегами, спортивным сообществом. Еще один характерный эпизод наших взаимоотношений. После чемпионата мира-1986 я в интервью одному журналисту не очень корректно отозвался о Малофееве, хотя рассказывал сущую правду. Вскоре он позвонил мне: «Как вы посмели?! Я вас в свое время принял в сборную с огромным уважением». На самом деле, журналист неправильно истолковал некоторые мои фразы, по сути, подставив меня. Я себя чувствовал дискомфортно. Позже, встретившись с Эдуардом Васильевичем, извинился.
– С одной стороны, вы не соврали, с другой – вас подставил мой коллега.
– Малофеев адекватно отреагировал: «Все, все! Вопрос снят – никаких проблем между нами нет!»
– Оказался не злопамятным?
– С тех пор, когда виделись, приветствовали друг друга. Кстати, у Лобановского нашлись оппоненты, не одобрявшие его шаг: сменить за три недели до чемпионата мира главного тренера – наверное, историческое ЧП.
– В отечественном футболе уж точно! А в мировом подобное случалось?
– Не знаю, но чего-то сомневаюсь.
Глава 23
Соло на трубе для будущего «дирижера» на поле
– Савелий Евсеевич! До сих пор имя следующего тренера сборной СССР – Никиты Павловича Симоняна, с которым вы поработали в 1977–1979 гг., уже возникало и еще возникнет неоднократно. Оно и понятно: очень уж незаурядна и симпатична сама личность, очень уж по-своему велика и значима эта фигура в отечественном футболе. Да, собственно, тренерством в главной команде Никита Павлович занимался всего два года. Но при этом – находясь то на посту гостренера Госкомспорта СССР, то выступая в сборной в немаловажной роли ее начальника – более полутора десятка лет влиял на ее судьбу.
О том, каким благотворным был его вклад, надеюсь, станет ясно из нашей беседы. А пока для «разгона» расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Никитой Павловичем?
Симонян Мкртыч Погосович (по паспорту). Нападающий. Заслуженный мастер спорта (1954). Заслуженный тренер СССР (1970). Заслуженный тренер России (1968). Заслуженный деятель физкультуры и спорта Армянской ССР. Родился 12 октября 1926 г. Воспитанник сухумского футбола. Выступал за команды «Крылья Советов» (Москва) (1946–1948), «Спартак» (Москва) (1949–1959). Чемпион СССР 1952, 1953, 1956, 1958 гг. Обладатель Кубка СССР 1950, 1958 гг. Лучший бомбардир «Спартака» за всю историю (133 мяча). Лучший бомбардир чемпионатов СССР: 1949 (26 голов), 1950 (34 гола), 1953-й (14 голов) гг. За сборную СССР провел 20 матчей, забил 10 голов (в т. ч. сыграл 3 матча, забил 2 гола за олимпийскую сборную СССР). Также сыграл за сборную СССР в 3 (забил 2 гола) неофициальных матчах. Чемпион Олимпийских игр в 1956 г. Участник чемпионата мира 1958 г.
Состоит в Клубе Г. Федотова на 4-м месте с 183 забитыми мячами.
Главный тренер команды «Спартак» (Москва) (1960–1965, 1967–1972), «Арарат» (Ереван) (1973–1974, 1984–1985). Симонян – второй (вслед за Н.А. Гуляевым) в отечественном футболе обладатель
– Это произошло в конце 1950-х. Тогда он еще играл за «Спартак». А я, напомню, работал врачом сборной СССР по конькам и частенько дежурил в приемном отделении лужниковского диспансера. Однажды Никита Павлович обратился туда по причине какой-то травмы. Занималась им хирург Лидия Ивановна Филиппова. Она с ним возилась, делала инъекцию. Сторонняя помощь не требовалась. Но мне страшно хотелось познакомиться с Симоняном. Ведь, будучи страстным болельщиком, я прекрасно знал, что это за личность и что за фигура в отечественном футболе.
Тут замечу, что моменты, когда к нам заглядывал кто-либо из «звезд», для меня становились праздником. И уж по-настоящему счастливыми оказывались дни, когда игроки любимого «Торпедо» приезжали к нам в диспансер для очередного планового обследования.
Встреча с Симоняном, знакомство с ним, которое произошло на удивление просто и естественно, оказались из рода тех приятных событий, впечатлениями от которых обязательно хочется с кем-нибудь поделиться. Тогда я еще был холост, жил с родителями. И поэтому, прибежав после работы домой, первым делом бросился к отцу – тоже страстному болельщику «Торпедо», который всегда с нетерпением ждал от меня очередной истории о визите автозаводцев.
На этот раз «на ура» прошел рассказ о знакомстве с Симоняном – игроком, которого, по-моему, любили все, независимо от симпатий к тому или иному клубу. И отец, и я были в восторге от Никиты Павловича. Причем не только от его игры. Но и от высокой культуры, абсолютно естественной, не показной манеры общения.
Ну, взять хотя бы такую характерную для Симоняна деталь – он всегда и со всеми успевает поздороваться первым. А как Никита Павлович разбирается в искусстве, в музыке! Да и самому ему исполнительское искусство было не чуждо. Здесь он был не менее, как теперь любят изъясняться, креативен, чем в футболе.
– Не знаю, известно ли это нынешней публике, но музыкой Симонян увлекся еще в школе. Записался в кружок, где его сверстники учились играть на духовых инструментах. Рос, так сказать, одновременно и физически, и музыкально. Сначала исполнял партию второй трубы, потом первой. В составе оркестра шагал во главе школьной колонны на праздничных демонстрациях в родном Сухуми. На школьных же вечерах вместе с приятелями-музыкантами выступал на танцах.
Репертуар состоял из любимых тогда в народе вещей: вальса «Амурские волны», танго «Брызги шампанского», фокстротов, которые в те строгие годы по причине идеологической целомудренности принято было именовать «быстрым танцем». Другая, естественно, музыка звучала на похоронах – и там выпадали случаи играть. Словом, со временем все стало выстраиваться так, что уже стало непросто угадать, какому таланту – футбольному или музыкальному отдаст предпочтение юный Симонян…
– Про его музыкальные увлечения в школьные годы – не скажу. Однако как торпедовский болельщик c изрядным стажем знаю, что, скажем, знаменитый нападающий Валентин Иванов тоже был не последним трубачом. Это я к чему? А к тому, что с Никитой Павловичем они в сборной порой дуэтом играли…
– Ну, раз речь пошла о прошлом Никиты Павловича, то поделюсь и своим личным общением с ним. Приятное – и даже, если хотите, мистическое совпадение: «мой» Симонян-футболист, впервые запал мне в душу как раз в те же годы, когда вы с ним познакомились. То есть в конце 1950-х. Меня еще не водили в 1-й класс, когда папа, сверстник Никиты Павловича, принес в дом кем-то за ненадобностью выброшенную годовую подшивку журнала «Физкультура и спорт».