Чего стоят крылья
Шрифт:
— Не сомневаюсь, — поспешил согласиться Вагнер. — Продолжайте.
— К счастью, вашу автоматическую счетную машину очень легко приспособить для нашей задачи. Нужно лишь правильно составить программу, а машина сама проверит все сочетания и отпечатает итог. За сто дней будет выполнена работа, на которую у нас ушло бы пятнадцать тысяч лет.
Далеко внизу лежали улицы Манхеттена, но доктор Вагнер вряд ли слышал невнятный гул городского транспорта. Мысленно он перенесся в другой мир, мир настоящих гор, а не тех, что нагромождены рукой человека. Там, уединившись в заоблачной выси, эти монахи из поколения в поколение терпеливо трудятся,
— Несомненно, — сказал доктор, — мы можем переделать «Модель пять», чтобы она печатала нужные вам списки. Меня заботит другое — установка и эксплуатация машины. В наши дни добраться до Тибета не так-то просто.
— Положитесь на нас. Части не слишком велики, их можно перебросить самолетом. Вы только доставьте их в Индию, дальше мы сделаем все сами.
— И вы хотите нанять двух инженеров нашей фирмы?
— Да, на три месяца, пока не будет завершена программа.
— Я уверен, что они выдержат срок. — Доктор Вагнер записал что-то на блокноте. — Остается выяснить еще два вопроса…
Прежде чем он договорил, лама протянул ему узкую полоску бумаги.
— Вот документ, удостоверяющий состояние моего счета в Азиатском банке.
— Благодарю. Как будто… да, все в порядке. Второй вопрос несколько элементарен, я даже не знаю, как сказать… Но вы не представляете себе, сколь часто люди упускают из виду самые элементарные вещи. Итак, какой у вас источник электроэнергии?
— Дизельный генератор мощностью пятьдесят киловатт, напряжение сто десять вольт. Он установлен пять лет назад и вполне надежен. Благодаря ему жизнь у нас в монастыре стала гораздо приятнее. Но вообще-то его поставили, чтобы снабжать энергией моторы, которые вращают молитвенные колеса.
— Ну, конечно, — подхватил доктор Вагнер. — Как я не догадался!
С балкона открывался захватывающий вид, но со временем ко всему привыкаешь. Семисотметровая пропасть, на дне которой распластались шахматные клеточки возделанных участков, уже не пугала Джорджа Хенли. Положив локти на сглаженные ветром камни парапета, он угрюмо созерцал далекие горы, название которых ни разу не попытался узнать.
«Вот ведь влип! — сказал себе Джордж. — Более дурацкую затею трудно придумать!» Уже которую неделю «Модель пять» выдает километры бумаги, испещренные тарабарщиной. Терпеливо, неутомимо машина переставляет буквы, проверяет все сочетания и, исчерпав возможности одной группы, переходит к следующей. По мере того как печатающее устройство выбрасывает готовые листы, монахи тщательно собирают их и склеивают в толстые книги.
Слава богу, еще неделя, и все будет закончено. Какие такие расчеты убедили монахов, что нет надобности исследовать комбинации из десяти, двадцати, ста букв, Джордж не знал. И без того по ночам преследовали кошмары: будто в планах монахов произошли перемены и верховный лама объявил, что программа продлевается до 2060 года… А что, они способны на это!
Громко хлопнула тяжелая деревянная дверь, и рядом с Джорджем появился Чак. Как обычно, он курил одну из своих сигар, которые помогли ему завоевать расположение монахов. Ламы явно ничего не имели против всех малых и большинства великих радостей жизни. Пусть они одержимые, но ханжами их не назовешь. Частенько наведываются вниз, в деревню…
— Послушай,
— Что такое? Машина капризничает? Большей неприятности Джордж не мог себе представить. Если начнет барахлить машина, это может — о ужас! — задержать их отъезд. Сейчас даже телевизионная реклама казалась ему голубой мечтой. Все-таки что-то родное…
— Нет, совсем не то. — Чак сел на парапет; удивительный поступок, если учесть, что он всегда боялся обрыва. — Я только что выяснил, чего ради они все это затеяли.
— Не понимаю. Разве нам это не известно?
— Известно, какую задачу поставили себе монахи. Но мы не знали, для чего. Это такой бред…
— Расскажи что-нибудь поновее, — простонал Джордж.
— Старик верховный только что разоткровенничался со мной. Ты знаешь его привычку — каждый вечер заходит посмотреть, как машина выдает листы. Ну вот сегодня он явно был взволнован — если его вообще можно представить себе взволнованным. Когда я объяснил ему, что идет последний цикл, он спросил меня на своем ломаном английском языке, задумывался ли я когда-нибудь, чего именно они добиваются. Конечно, говорю. Он мне и рассказал.
— Давай, давай, как-нибудь переварю.
— Ты послушай: они верят, что, когда перепишут все имена бога, — а этих имен, по их подсчетам, что-то около девяти миллиардов, — осуществится божественное предначертание. Род человеческий завершит то, ради чего был сотворен, и можно будет поставить точку [89] . Мне вся эта идея кажется кощунственной.
— И чего же они ждут от нас? Что мы покончим жизнь самоубийством?
— В этом нет нужды. Как только список будет готов, бог сам вмешается и подведет черту. Амба!
89
Ожидание прихода будды грядущего мирового порядка Майтреи — один из важнейших постулатов доктрины ламаизма. Существует даже праздник, посвященный ускорению прихода Майтреи. Он обитает в небе и ждет, когда длительность жизни людей достигнет 84 000 лет, чтобы вступить в их мир.
— Понял: как только мы закончим нашу работу, наступит конец света.
Чак нервно усмехнулся.
— То же самое я сказал верховному. И знаешь, что было? Он поглядел на меня так, словно я сморозил величайшую глупость, и сказал: «Какие пустяки вас заботят».
Джордж призадумался.
— Ничего не скажешь, широкий взгляд на вещи, — произнес он наконец. — Но что мы-то можем тут поделать? Твое открытие ничего не меняет. Будто мы и без того не знали, что они помешанные.
— Верно, но неужели ты не понимаешь, чем это может кончиться? Мы выполним программу, а судный день не наступит. Они возьмут да нас обвинят. Машина-то наша. Нет, не нравится мне все это.
— Дошло, — медленно сказал Джордж. — Пожалуй, ты прав. Но ведь это не ново, такие вещи и раньше случались. Помню, в детстве у нас в Луизиане объявился свихнувшийся проповедник, твердил, что в следующее воскресенье наступит конец света. Сотни людей поверили ему, некоторые даже продали свои дома. А когда ничего не произошло, они не стали возмущаться, не думай. Просто решили, что он ошибся в своих расчетах, и продолжали веровать. Не удивлюсь, если некоторые из них до сих пор каждое воскресенье ждут конца света.