Знаю я: СолнцеЛуны теплей.Знаю я: утроНочи светлей.Знаю я: птица,Как ни мала,Дарит кому-тоЛегкость крыла.Вот и тебе яВсё отдаю,Лишь бы взяла тыПылкость мою.
«Готов за друга, если суждено…»
Готов за друга, если суждено,Отравленное выпить я вино,А меда, что дарует долголетье,Пить с недругом не стану все равно.
Кто сможет?
– Кто сможет сделать занавес такой,Чтоб солнце скрыть и ясный свет дневной?– Никто!– Кто
сможет обрести такую власть,Чтоб правду у земли навек украсть?– Никто!– Сумеют с Уолл-стрита господаСверхбомбой устрашить нас?– Никогда!– Мы – миллионный строй людей труда —Сумеем раздавить их?– Да!Всегда!
Эффенди Капиеву
Если горец в смертный мигБыл накрыт землей чужою,Долг его друзей, родных —Схоронить в горах героя.Если горец в смертный мигВписан был в бессмертья книгу,Долг народа, долг живых —Памятник ему воздвигнуть.Если он вершин достигВ гордом званье человека,Долг седых и молодых —Подражать ему вовеки.У подножья МашукаЕсть родная мне могила.Молодого землякаТам война похоронила.Далеко схоронен прах,Но близки и те места нам.Дух его живет в горахИ долинах Дагестана.Чтоб сразить забвенья тьму,Помня о народной славе,Гордый памятник емуМы и здесь, у нас, поставим.И с волнением в груди, —Чабаны, певцы, поэты —Начертаем «Эффенди»Мы на памятнике этом.
«Белый день – альпийский дол…»
Белый день – альпийский дол,В пору царственной весныБрать с трудолюбивых пчелМы обязаны пример.Медоносен всех временМастеров наследный труд,Золотые соты онНаполняет жизни впрок.Трижды проклят будет тот,Кто с чертополоха дняКаплю яда занесетВ улей мира золотой.
Дорога дружбы
Крепость Инцоб возвышалась в долине,Крепость Кодор – на орлиной вершине,На дагестанскую землю ониСтрого смотрели в минувшие дни.Камни обеих давно почернели,Тяжкие раны зияют на теле,И заселяют пустые бойницыСовы – ночные, глазастые птицы.Неотразимы удары столетий —Время разрушило крепости эти,Дружбы дорога легла среди скалЧерез Кодорский крутой перевал.Едем в Сабуе мы из Кедери.Блещет над росами пламя зари. —Грузия, здравствуй!– Привет, Дагестан!.. —Сизый в ущельях клубится туман.
Грузинам! В день столетия Важа Пшавелы
Да простят меня грузины,Что, касаясь шапкой гроз,Я, преодолев вершины,Им подарка не привез.Ни оружья боевого,Ни лихого скакуна,Даже кубка золотогоНе привез для молодогоКахетинского вина.Но привез я в горском словеДорогим соседям в дар,Словно в каждой капле крови,Сердца собственного жар.Дагестанские пределы,Скакунов горячий дых,Лука солнечного стрелы,Будто бы Важа ПшавелыЗолотой чеканки стих.Я привез поклон ауловПоселениям грузин.И напевы вешних гуловИз базальтовых теснин.Покидая отчий дворик,Взял с собой за перевалЗапах трав, что дымно-горек,И преданье, где историкНичего не искажал.Соплеменники ПшавелыТем душе моей милы,Что в бою они умелыИ в застолье веселы.Миновав
гряду тумана,Молвил:«Здравствуй и живи!»Я, вошедший утром раноВ Грузию из ДагестанаКак посол его любви.
Абдуле
Абдула, мой верный друг,Во Вселенной полный кругСделать шар земной сумел,Мы ж не встретимся никак.Дом ли мой забыл, кунак?На дворе сплошной ли мрак?Иль в обиде ты, хоть нетНикакой за мной вины?Мы покуда сил полны,И колени не должныОт ходьбы у нас дрожать,Как у ветхих стариков.Нет, наш возраст не таков,Чтобы вместо шашлыковПростоквашу есть в обед,Аксакалами прослыв.Древен времени мотив,Дети, внуков народив,Могут дедушками насВскоре сделать, Абдула.Может, на тебя делаНавалились без числа?И меня наведать нынче,Может, просто недосуг?Все равно не надо, друг,Исчезать куда – то вдруг,Даже в годы жениховстваТы заглядывал ко мне.Белым днем иль при луне,Пешим или на коне,Предо мной еще, быть может,Все же ты предстанешь, брат.Снова сердцем буду радЛихо спеть с тобою в ладПесню ту, что мы певалиНа пирушках молодых.
Доктору Хайруттину
Хоть тыИ не Хаким Лукман [14] ,И не великий Авиценна,Но людям, словно талисман,От болей и сердечных ранДаруй спасенье неизменно!Легко ли победитьНедуг,Сперва проникнув в тайну боли?Но у тебя, я слышал, друг,Немало истинных заслугЕсть в благородной этой роли.Легко ль надежду подаватьНа исцеление больномуИ не гадать, а твердо знать —В его леченье прибегатьК тому ли средству иль иному?Когда ты врач,То одержимБудь наивысшею заботой:Надежду подавать больнымИ возвращать здоровье имДля упоения работой.
14
Хаким Лукман – сказочный целитель.
«Пьян от песен непьющий ашуг…»
Пьян от песен непьющий ашуг,И, вина осушивший кувшин,С ним бок о бок сидит его другНехмелеющий бражник Абдин.Искрометности речь их полна,Как вино за граненым стеклом.И от их разговоров хмельнаВся орава гостей за столом.
«Мог ли думать я заране…»
Мог ли думать я заране,Что средь вечной мерзлотыМне в белеющем туманеУлыбнешься, счастье, ты?Океан без берегов —Обь зовут среди рыбаков.Я же, здесь тебя нашедший,Край, цветком в снегах расцветший,Краем счастья звать готов!
«Ты едешь? Ну, что же…»
Ты едешь? Ну, что же… Наказ мой прими:Горам поклонись за меня ты,Друзьям от меня крепко руку пожмиЗа дружбу, хранимую свято.Но не допусти, чтобы теплый приветСлучайно достался двуногой гадюке.Есть люди: клянутся вам в дружбе сто летИ тут же кусают вам щедрые руки.Оступится если на тропке старик,Они не заметят больного,Скажите: а кто-нибудь слышал от нихПростое сердечное слово?Оружие их – измышленья и лесть,Но мы-то всю цену им знаем.Они позабыли про горскую честь —Так, значит, копейка – цена им.Ты едешь? Так что же… Наказ мой прими:Горам поклонись за меня ты,Их руки скалистые крепко пожмиЗа дружбу, хранимую свято.