Чекисты рассказывают. Книга 3-я
Шрифт:
— Получено важное сообщение, — сказал дежурный.
Сон как рукой сняло. Дружинин стал быстро одеваться, стараясь не разбудить жену. Но она все равно проснулась. Надев халат, пошла на кухню сварить ему кофе, пока собирается.
Через полчаса подполковник уже был в комитете и читал расшифрованную радиограмму из Мюнхена. Она была сравнительно невелика, но содержательна. Замысел Сологубова попытаться взять Мальта в Будапеште понравился Дружинину (о происшедшей автомобильной катастрофе и ее последствиях Николай Васильевич еще не знал, сообщение об этом от Кантемирова получил только на следующий день, в понедельник).
Прочитав радиограмму еще раз,
Живший за городом Веня приехал примерно через час. Дружинин уже получил санкцию на командировку лейтенанта в Будапешт. Вручая ему перед отъездом на Внуковский аэродром пакет с фотографиями Мальта, Николай Васильевич сказал:
— Для нас очень важно, чтобы операция по захвату Мальта не бросила ни малейшей тени на источник информации о нем. Позиции Сологубова в американской «Службе-22» должны быть прочными. Поэтому передайте нашим венгерским друзьям, чтобы Мальт, по возможности, был арестован не один, а с теми из своих сообщников, с кем он будет в Будапеште встречаться, и как бы по их вине...
С этим напутствием Веня и покинул Москву. Это было ровно в десять, в воскресенье, двадцать первого октября.
Дружинин с нетерпением ожидал его возвращения. Прошел один день, второй, третий. И тут радио известило о чрезвычайных событиях в Венгрии.
Дружинин услышал это сообщение перед сном и сразу подумал: дело Мальта, по которому лейтенант Строгов оказался в Будапеште, видимо, надо рассматривать в прямой связи с происходящими там событиями. Эта мысль всю ночь беспокоила Дружинина, из-за нее он плохо спал. А утром, как только почтальон принес свежие газеты, он нетерпеливо набросился на них. На четвертой полосе было напечатано:
«Попытка контрреволюционного путча в Будапеште.
Будапешт, 24 октября (ТАСС). Вчера поздно вечером подпольные реакционные организации предприняли попытку вызвать в Будапеште контрреволюционный мятеж против народной власти. Эта вражеская авантюра явно готовилась в течение длительного времени, причем силы зарубежной реакции систематически подстрекали антинародные элементы к выступлению против законной власти.
Нападениям подвергся ряд государственных и общественных учреждений и предприятий. Распоясавшиеся фашистские молодчики начали грабить магазины, бить стекла в жилых домах и учреждениях, пытались разрушать оборудование промышленных предприятий. Отряды бунтовщиков, которым удалось захватить оружие, и диверсанты вызвали в ряде мест кровопролитие...»
«Да-а, — сказал себе Дружинин, прочитав сообщение. — Дело, выходит, намного серьезнее, чем предполагал Сологубов. Тут уж не локальной диверсией пахнет, не те масштабы».
Но истинные масштабы мятежа в Венгрии, подготовленного подпольными фашистскими организациями при поддержке американской, западногерманской и английской разведок, раскрылись перед ним значительно позже, когда он в конце 1956 года вплотную приступил к следствию по делу арестованного в Будапеште и доставленного специальным самолетом в Москву Пауля Мальта.
В Венгрию Мальт прибыл с паспортом корреспондента западногерманского телеграфного агентства. Но это выяснилось уже потом. А в первый момент он был обнаружен по фотоснимку, когда спускался по трапу из самолета на будапештском аэродроме. Его взяли сразу под наблюдение, установили гостиницу, в которой он снял номер. Вернуться туда ему не пришлось. В тот же
На следствии Мальт показал, что подготовка контрреволюционного путча велась по двум основным направлениям: во-первых, формирование подпольных контингентов в самой Венгрии, во-вторых, обучение диверсионно-террористической агентуры американскими и западногерманскими разведцентрами на территории ФРГ.
Всего в Западной Германии для участия в мятеже было заблаговременно подготовлено и обучено более одиннадцати тысяч венгерских контрреволюционных эмигрантов. В частности, кадры мятежников готовились в Траунштейне (Верхняя Бавария), откуда они группами перебрасывались в Австрию, а затем на санитарных самолетах и автомашинах Красного Креста — в Венгрию. В Баварии же, близ Графенвера, была другая учебная база, с которой по ночам стартовали американские самолеты без опознавательных знаков. На их борту находились агенты, специально обученные тактике уличных боев и диверсионно-террористической деятельности. Они сбрасывались на парашютах над Венгрией.
Обо всем этом Дружинин прочел в следственном деле, которое было прислано вместе с самим Мальтом из Будапешта. В высшей степени интересные в определенном аспекте эти факты, однако, для Дружинина могли служить только в качестве вспомогательного подсобного материала. Объектом его следствия была другая сторона дела: все то, что касалось отношений Мальта и генерала Мишутина в годы войны. Этим он и продолжал теперь заниматься.
Вначале, перед тем как приступить непосредственно к допросу Мальта, Дружинин еще раз просмотрел все относящиеся к нему донесения Сологубова, и особенно внимательно те из них, где говорилось о пребывании Мальта в Летцене, в штабе «остлегионов».
Кроме этого, Николай Васильевич располагал материалами немецких архивов. По счастливой случайности, в руки ему попало личное дело абвер-офицера Мальгена. Наряду с другими документами там имелось несколько характеристик на него. В одной из них было написано:
«Пауль Мальген является преданным сторонником национал-социализма, закаленным в беспощадной борьбе с врагами рейха. В работе проявил себя большим мастером своего дела. В порочных связях не замечен. Неоднократно отмечался наградами фюрера. Обладает стойким нордическим характером...»
На первом же допросе в Венгрии этот человек с «нордическим стойким характером» предложил свое сотрудничество против американской разведки, в которой служил с первого послевоенного года. Ради спасения собственной жизни Мальт был готов на все. Отчасти именно этим объяснялась его «полная откровенность», как он сам выражался, и на последующих этапах следствия. Своим демонстративным «раскаянием» он зарабатывал снисхождение.
Но это, пожалуй, являлось не главной причиной покладистости Мальта на допросах. Дружинин припирал его к стенке фактами, от которых было трудно увильнуть. Через ГУК Министерства обороны подполковник разыскал несколько бывших советских военнопленных, в 1942—1943 годах находившихся в лагерях на территории Польши и Норвегии, где Мальт вербовал добровольцев в «остлегионы», и устроил им очную ставку с ним. Аналогичным путем Дружинин сумел доказать преступный, варварский характер «работы» Мальта с пленными советскими офицерами в самом Летцене, где он «обслуживал» штаб «остлегионов» генерала Кастринга.