ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ ТЕОДОРА ФОНТАНЕ

Фонтане Теодор

Писатель стремился в своем первом романе нарисовать всеобъемлющую картину политического состояния, быта и нравов различных слоев прусского общества «перед бурей», то есть накануне национального подъема и антинаполеоновской войны 1813 года. Социальная широта панорамы, обилие действующих лиц из всех классов и сословий, многоплановая эпическая композиция - все имело своей целью полно и правдиво передать изображаемую эпоху. Между тем этой полноты и исторической правдивости Фонтане достичь не удалось, поскольку из его поля зрения выпало главное - демократический, проникнутый пафосом прогрессивных общественных преобразований характер народного подъема.

Фонтане видит и изображает преимущественно одну сторону народного движения - ненависть к чужеземному владычеству. Но то, что за этой ненавистью скрывался патриотизм разных

толков, вернее, патриотизм истинный и показной, то, что закосневшая в своей реакционности придворная камарилья стремилась к реставрации феодально-крепостнической Пруссии, окончательно уничтоженной под Иеной и Ауэрштедтом, в то время как передовые люди, не оставшиеся глухими к идеям французской революции, добивались конституции, гражданских прав и демократических преобразований, то, что тупые юнкеры ненавидели и боялись своих свободолюбивых соотечественников больше, чем французских завоевателей, и поэтому не раз были готовы предать знамя национально-освободительной борьбы,- все это, то есть подлинная правда о 1813 годе, в романе «Перед бурей» находит свое отражение лишь в немногих эпизодах.

Центральной фигурой романа, главным организатором движения против французского владычества писатель вывел Берндта фон Вицевица. В этом образе своевольного юнкера, исполненного феодальной гордыни и даже фрондирующего против короля («Мы были здесь еще до Гогенцоллернов!»), легко узнать подлинное историческое лицо, Людвига фон дер Марвица, возглавлявшего оппозицию справа реформам Штейна и Гарденберга и известного своей ультрареакционностью. Придав этому закоренелому ретрограду столь преувеличенное значение и обрисовав его с нескрываемой симпатией, Фонтане оставил в тени людей типа Шарнгорста и Гнейзенау, Штейна и Арндта, то есть тех, кто, восприняв идеи, шедшие из-за Рейна, провел прогрессивные преобразования и сумел поднять Пруссию после иенского разгрома и Тильзитского мира из бездны национальной катастрофы на вершины освободительной войны.

За романом «Перед бурей» последовали небольшие исторические повести «Грете Минде» (1880) и «Эллернклип» (1881), завершилась же работа Фонтане над историческими темами созданием одного из его шедевров - повести «Шах фон Вутенов» (1883), которая соединила в себе зрелое художественное мастерство с отчетливо выраженными новыми демократическими чертами мировоззрения. В этой повести писатель произвел окончательный расчет с консервативными старопрусскими идеалами, которым он прежде поклонялся.

События, описываемые в «Шахе фон Вутенов», развертываются летом 1806 года, в недели, предшествующие разгрому Пруссии под Иеной, и действие повести, все мысли и высказывания персонажей,- все овеяно ощущением близкой гибели прогнившего, внутренне несостоятельного режима. Эта обреченность старой Пруссии выражена в повести не столько через описание хода исторических событий, сколько через изображение частной жизни и характеров людей, воплощающих в себе типические черты времени и общественной среды. «Шах фон Вутенов» относится к произведениям, глубоко раскрывающим, по выражению Белинского, «связь исторической жизни с частною».

Фонтане рассказывает об одном действительном происшествии, упоминание о котором он вычитал в старинных мемуарах. Героем этого происшествия является родовитый юнкер и потомственный прусский офицер Шах фон Вутенов. В кругу столичных дворян он слывет мужем чести и долга, человеком строгих правил, иногда педантичным, но безусловно нравственным и светски воспитанным. Но как в своих добродетелях, так и в слабостях Шах - покорное дитя своей среды, верное зеркало понятий, распространенных и господствующих при дворе, в офицерском собрании и в аристократических салонах. Эта среда формирует все интересы и честолюбие Шаха, сводящиеся к тому, чтобы служить украшением великосветского общества и быть кумиром интимного окружения принца.

Объективно идеалы и устремления Шаха мелки и суетны, и поэтому коллизия, которая приводит его к гибели, воспринимается скорее как трагикомическая, чем как трагическая. Оказавшись сломленным совсем незначительным испытанием, он обнаруживает таким образом свое духовное, нравственное и волевое ничтожество. Боясь утратить свой авторитет в свете, боясь стать предметом насмешек, Шах сначала отступает от собственных моральных правил и трусливо пытается нарушить свой долг, а затем, выполнив его лишь по прямому приказу короля, в

день вынужденной свадьбы кончает жизнь самоубийством. Мысленно он уже слышал злые эпиграммы Цитена, уже рисовал себе мрачную картину прощания со двором и унылого прозябания в сельской глуши. «Вот чего он испугался,- вспоминает о нем Виктуар Карайон.- Он вдруг увидел перед собой мелкую, ограниченную жизнь,- он, стремившийся к… я не решаюсь сказать: к значительному, но к тому, что ему представлялось значительным». Поэтому пуля показалась Шаху единственно возможным выходом из тупика.

«Маленький человек в больших сапогах»,- такую злую и убийственно точную характеристику дает Шаху его антагонист и отчасти авторский alter egol Бюлов. Но этим определением умный наблюдатель и критик своего времени метил не в одного лишь Шаха. Ведь не случайно он называл этого гвардейского ротмистра и придворного баловня «воплощением прусской ограниченности»; все чванливое, полное амбиции и претензий прусское королевство, обветшавшее наследие Фридриха II, было державой «маленьких людей в больших сапогах». Эти люди, носившие обувь не по росту - Шах был их типичнейшим представителем,- предавались иллюзиям, считали себя вершителями судеб Европы, были убеждены, что «земля на плечах Атласа покоится менее надежно, чем Прусское государство на плечах прусской армии», и в слепоте своей не ведали, что их Пруссия и их армия подобны, по выражению Мирабо, «плоду, сгнившему еще до того, как он созрел», что они доживают последние дни.

История гибели Шаха изображена в повести как исполненная символического смысла предыстория гибели старой Пруссии. «…Я хотел,- писал Фонтане Матильде фон Pop 13 июля 1882 года,- через эту историю дать одновременно картину эпохи, хотел, по существу, показать, что это происшествие относится специфически к данной эпохе». Шах пал жертвой своих ложных представлений о чести, своего неисцелимого пристрастия к видимости, которую он ставил выше сущности, к внешнему блеску и мишуре, которые он ценил больше, чем духовные и нравственные достоинства. Той же болезнью страдала и феодально-абсолютистская Пруссия, и это предрекало ей судьбу Шаха. И как бы выводя от имени автора резюме повести, Бюлов пишет своему другу Зандеру накануне сражения при Иене: «Война объявлена. А что это означает, я отчетливо вижу духовным взором. Мы погибнем из-за тех же иллюзий, из-за которых погиб Шах».

В те годы, когда Фонтане повестью «Шах фон Вутенов» завершал цикл своих исторических произведений, он одновременно работал над своей первой повестью на современную тему. Эта повесть «Неверная жена», положившая начало циклу так называемых «берлинских романов», вышла в свет в 1882 году.

Главной темой повести «Неверная жена» является конфликт, впервые намеченный еще в «Шахе фон Вутенов» и проходящий красной нитью через все последующие произведения Фонтане,- столкновение личности с деспотической властью светских условностей, с враждебным человеческому счастью гнетом казенной морали и ложной чести. В основе почти всех романов и повестей писателя лежит в общих чертах следующая сюжетная ситуация: герой или героиня, влекомые чувством, вступают в противоречие с традициями, обычаями, предрассудками, писаными и неписаными законами своей среды, но жестокая сила общественного уклада одерживает верх над порывами героев. В этом смысле повесть «Неверная жена» в творчестве Фонтане стоит несколько особняком. Ее героиня Meлани ван дер Страатен, изменив нелюбимому мужу, покинув дом и семью и связав свою судьбу с другим человеком, после некоторого периода моральных страданий, материальных невзгод и общественного бойкота все же вновь обретает положение в свете, удостаивается уважения людей своего круга.

Впрочем, значительным художественным завоеванием Фонтане в повести «Неверная жена» является не столько образ Мелани, сколько образ ее мужа, одного из финансовых тузов столицы, коммерции советника ван дер Страатена, человека, который «на бирже пользовался безусловным признанием, а в обществе - лишь условным». В этот образ писатель вложил типические черты буржуа, богача-парвеню. В морально-психологическом облике ван дер Страатена отчетливо проявляется его социальная сущность как человека, положение которого в жизни и обществе определяется не его личными качествами, а силой и властью денег. Здесь возникает антибуржуазная тема, которая проходит затем через все творчество Фонтане и с особой силой звучит в романе «Госпожа Женни Трайбель».