ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ ТЕОДОРА ФОНТАНЕ
Шрифт:
Общественная позиция Фонтане была замечательна в том отношении, что, при всей своей ненависти к «вульгарному денежному выскочке» и симпатии к дворянству, он не питал никаких исторических иллюзий и не выдвигал утопических программ. Он был твердо убежден в необратимости исторического развития и не только не верил в патриархальную идиллию «доброго старого времени», в возможность возврата феодальных, сословно-иерархических порядков, но и понимал социальную пагубность подобных реакционных идеалов. В отличие от многих писателей-современников (например, от Раабе), он не предавался идеализации докапиталистических форм жизни, не испытывал суеверного страха перед городской цивилизацией,
Такой исторический реализм вносил определенные коррективы в его отношение к буржуазии и юнкерству. Приятие капиталистического развития сопровождалось отвращением к буржуазии, а известное пристрастие к дворянству сталкивалось со все возрастающим осознанием его исторической обветшалости. Персонажи из юнкерской среды действуют во всех романах и повестях Фонтане. При этом «тихая любовь» писателя к своим героям с каждым годом все больше отступала на задний план перед сатирическим изображением их «огромных недостатков».
Правда, в произведениях Фонтане, в которых выведены представители дворянства, наряду с лицами, воплощающими политическое ретроградство, неумеренные общественные претензии, рабское поклонение условностям, непонимание жизни и прочие неисцелимые пороки этого сословия, выступают часто и дворяне другого склада, носители принципов великодушия, простоты, естественности и некоего органического «демократизма». Очевидно, это - белые вороны среди юнкеров, чудаки, оригиналы, отчасти даже отщепенцы; их привлекательность базируется в конечном счете на том, что они находятся за пределами сословного образа мыслей и поведения. Писатель понимал социальную нетипичность этих персонажей, когда так характеризовал замысел романа «Штехлин»: «Противопоставление дворянства, каким оно у нас должно было бы быть, тому, какое оно есть» (письмо К.-Р. Лессингу, 8 июля 1896 г.).
Правдивое изображение дворянства таким, «какое оно есть» (вопреки «тихой любви» писателя к нему), было несомненно «одной из величайших побед реализма» в творчестве старика Фонтане, но победой отнюдь не стихийной, слепой и неосознанной. Письма Фонтане последних лет жизни пестрели резкими выпадами против дворянства, против неправомерной концентрации политической власти в его руках. «Человечество начинается не с барона,- писал Фонтане дочери 22 августа 1895 года,- а ниже, в четвертом сословии; три остальных пора похоронить». Еще более решительно и более развернуто эта мысль выражена в письме Фонтане к его английскому другу - Джемсу Моррису - 22 февраля 1896 года. Чрезвычайно высоко оценивая английскую газету «Лейбор лидер», орган независимой рабочей партии, Фонтане замечает: «Все интересное сосредоточено в четвертом сословии. Буржуа отвратителен, а дворянство и духовенство отжили свое и все время повторяют зады. Начало нового, лучшего мира заключено в четвертом сословии… То, что рабочие думают, говорят и пишут, уже фактически опередило мысли, речи и писания старых правящих классов. Все у них гораздо натуральнее, правдивее и более жизненно. Они, рабочие, за все берутся по-новому, не только стремятся к новым целям, но и идут новыми путями».
Сознание того, что будущее принадлежит рабочему классу - причем это сознание не сопровождалось у Фонтане, в отличие от многих его современников, зловещим предчувствием «гибели культуры», страхом перед грядущим «торжеством варварства» и, т. д.- свидетельствовало в каком-то определенном смысле о столь высоком уровне исторического мышления, какого, пожалуй, никто из представителей
Почти все произведения Фонтане посвящены в различных вариантах разрабатываемой теме, представляющей собой один из аспектов генеральной темы литературы критического реализма, конфликта личности и общества. В романах писателя изображаются светские люди, представители высших общественных сословий, в стремлении к личному счастью вступающие в столкновение с обычаями, традициями и нормами поведения своей среды, с мертвыми и фальшивыми, но тем более жестокими и деспотическими условностями света. «Каждый человек,- писал Фонтане,- имеющий мужество воспринимать вещи иначе, чем остальное стадо… вызывает у меня интерес».
«Воспринимать иначе» - этим, однако, и исчерпывается мужество героев Фонтане. Они боятся крайних выводов и не решаются смело и сознательно порвать со своей средой. Это не борцы, желающие разрушить или преобразовать существующие порядки, не обвинители и протестанты, а преимущественно слабые натуры, «натуры самоотречения», отступающие перед косной силой предрассудков, капитулирующие перед «необходимостью» и требованиями среды, смиряющиеся или добровольно уходящие из жизни. Свою правоту, если они ее даже и осознают, они оставляют при себе, как свое самое ценное и сокровенное достояние, но не переносят ее в плоскость практического действия и общественной борьбы.
Глубокий и сочувственный интерес Фонтане к «четвертому сословию» нашел отражение в его творчестве. Во всех его произведениях действуют плебейские персонажи. Более того: он неизменно показывает в своих романах моральное превосходство людей из народа над господами. Свободные от тирании светских условностей, от кодекса ложной чести и сословного тщеславия, они возвышаются над представителями юнкерских и буржуазных кругов естественностью, добротой, чистой, человечной моралью. Но и плебейские персонажи Фонтане, при всем своем отличии от господ, тоже, принадлежат к «кротким натурам». Их добродетели - верность, скромность и отсутствие претензий, выходящих за рамки их социального положения.
Пытливая мысль Фонтане и его дар реалистического видения жизни помогли ему пролить свет на многие темные стороны современной ему действительности, познать многие ее сложные явления и проблемы. Но, пройдя в поисках истины плодотворный, полный открытий путь, он в итоге останавливается перед противоречием, которое не в силах разрешить: в его творчестве сочетаются резкая критика, отрицание буржуазного общества и строя Германской империи и одновременно неспособность воодушевиться идеей революционного преобразования жизни.
* * *
Первенцем эпической прозы Фонтане был роман «Перед бурей» (1878). Над этим произведением писатель работал с перерывами более пятнадцати лет, и поэтому оно запечатлело в себе ту эволюцию социально-политических взглядов, которую Фонтане проделал в течение 60-70-х годов. В нем не было целостности: консервативные идеи, присущие автору на предыдущем этапе его творчества, причудливо соседствовали в романе с прогрессивными воззрениями; и в художественном отношении он свидетельствовал еще о неопытности писателя и уступал его последующим романам. Сам Фонтане, посвятивший этому произведению так много времени и труда, впоследствии быстро охладел к нему. «…Роман, о котором я всегда забываю, что его написал»,- так пренебрежительно отзывался Фонтане о своем первенце в письме к жене 16 июня 1883 года.