Человечество: История. Религия. Культура Древний Рим

Рыжов Константин Владиславович

Простояв несколько дней под Римом, Ганнибал направился через Самний, Апулию и Луканию в область бруттийцев, к проливу и Регию, и шел с такой быстротой, что почти захватил врасплох беспечных горожан. Капую в эти дни осаждали с обычным усердием, но все же капуанцы почувствовали, что вернулся Флакк; удивились, почему тут же не вернулся и Ганнибал. Потом при переговорах они поняли, что брошены и покинуты, что пунийцы потеряли надежду удержать Капую.

47) Сдача Капуи

Мужество кампанцев было сломлено. На народном собрании приняли решение сдать город и отправили послов к римлянам. На следующий день Юпитеровы ворота, находившиеся против римского лагеря, по приказу проконсула были

открыты и через них вошел один легион и две алы конников во главе с легатом Гаем Фульвием. Он распорядился снести к нему все оружие, расставил у всех ворот караулы, захватил карфагенский гарнизон и приказал кампанским сенаторам идти в лагерь к римским военачальникам. Когда они прибыли туда, всех их немедленно заковали в цепи и велели перечислить квесторам золото и серебро, какое имели. Сенаторов, известных как главных зачинщиков отложения от римлян, отправили под стражу: 25 – в Калы; 28 – в Теан.

О каре для кампанских сенаторов проконсулы Фульвий и Клавдий никак не могли договориться. Клавдий был настроен более человеколюбиво, но Фульвий был неумолим. С 2 тысячами всадников он отправился в Теан, на рассвете въехал в городские ворота и остановился на форуме. Когда сбежались люди, Фульвий позвал сидицинского магистрата и велел привести кампанцев, сидевших в тюрьме. Всех вывели, высекли розгами и отрубили головы. Затем Фульвий прибыл в Калы. Он уже восседал там на трибунале, а выведенных кампанцев привязывали к столбу, когда из Рима примчался всадник и вручил Фульвию письмо от претора Гая Кальпурния и сенатское постановление. От трибунала и по всему собранию пошел ропот: дело о кампанцах откладывается, передается сенату для нового рассмотрения. Фульвий, полагая, что так оно и есть, спрятал, даже не распечатав, полученное письмо за пазуху и через глашатая приказал ликтору делать, что велит закон. Так были казнены и находившиеся в Калах. Лишь после этого прочитали письмо и сенатское постановление, но было уже слишком поздно; Фульвий изо всех сил торопился с казнью, боясь, как бы ему не помешали.

Итак, человек 70 виднейших сенаторов были убиты; около 300 знатных кампанцев посажены в тюрьму; остальных разослали под стражу по разным городам союзников-латинов, и они так или иначе погибли. Прочие кампанские граждане во множестве были проданы в рабство.

Земля в Кампании была наиболее плодородной в Италии, и город сохранили как пристанище для земледельцев. Чтобы он был людным, оставили в нем множество отпущенников – ремесленников и мелких торговцев; все земли, все общественные постройки отошли к римскому народу. Жить в Капуе и заселять ее разрешили, но город являлся городом только по имени: не было в нем ни гражданства, ни сената, ни народного собрания, ни должностных лиц. Без общественного совета, без всякой власти население, ничем не связанное, не могло и объединиться; для судопроизводства сюда из Рима ежегодно присылали префекта.

48) Гай Клавдий Нерон в Испании

Покончив с делами, касавшимися Капуи, римские сенаторы постановили: дать пропретору Гаю Нерону 6 тысяч пехотинцев и 300 всадников; столько же пехотинцев и 800 всадников было из союзников-латинов. Нерон посадил это войско на корабли в Путеолах и перевез в Испанию. Прибыв в Тарракон, пропретор приказал вытащить суда на сушу и, желая увеличить свои силы, вооружил моряков. По дороге к реке Ибер он принял войско от Тиберия Фонтея и Луция Марция. Газдрубал, сын Гамилькара, стоял лагерем у Черных Камней. Нерон занял горный проход, заперев противника в горах.

Газдрубал, котрому приходилось туго, отправил посла для переговоров о мире, обещая, если его выпустят, вывести из Испании все свое войско. Пропретор обрадовался, и Газдрубал попросил уделить следующий день личным переговорам об условиях сдачи городских крепостей и о сроке вывода гарнизонов. Этого он добился, и сразу же, как стемнело, и потом целую ночь тяжелые части Газдрубалова войска стали выбираться из ущелья какими только могли дорогами. Следили,

чтобы за эту ночь не ушло много людей – пусть тишина обманывает врага, – да и уходить по узким тропинкам малому отряду было легче. На следующий день стороны сошлись для переговоров; потратили целый день на пустые споры и пустые записи и отложили все на завтра. Следующая ночь дала возможность выпустить еще солдат. Так прошло некоторое время: днем открыто обсуждали условия, а ночью тайком выпускали из карфагенского лагеря солдат. Почти вся пехота уже ушла из ущелья, когда как-то на рассвете его заволокло густым туманом. Тут Газдрубал послал к Нерону с просьбой отложить переговоры на завтра: у карфагенян-де это заповедный день, запретный для любых важных дел. Обмана и тут не заподозрили: согласились на отсрочку, и Газдрубал, выйдя из лагеря с конницей и слонами, спокойно ушел. Часу в четвертом туман рассеялся, и римляне увидели пустой вражеский лагерь. Тут только Клавдий понял, что карфагеняне его провели, и бросился преследовать противника. Он готов был сразиться, однако неприятель уклонялся от битвы

49) Избрание Публия Сципиона командующим в Испанию

В Риме после взятия Капуи и сенат и народ больше заботила уже Испания, чем Италия; полагали, что надо увеличить там войско и назначить туда командующего. Кого же послать? Понятно было только одно: выбор человека, который займет место двух полководцев, погибших в один месяц, не должен быть опрометчив. Одни называли одного, другие другого, и наконец решили: пусть народ сам выберет проконсула для Испании. Консулы назначили день собрания. Сначала ждали, что считающие себя достойными такой власти объявят свои имена. Ожидание оказалось напрасным.

И вдруг Публий Корнелий, сын Публия Корнелия, погибшего в Испании, юноша лет 24, объявил, что он притязает на эту должность, и стал на возвышение, чтобы его было видно. Взоры всех обратились к нему, и тут же все громким приветственным кликом предвозвестили удачу и счастье в высокой должности. Приказано было голосовать; и не просто центурии – все до единого человека – повелели вручить Публию Сципиону власть и командование в Испании.

Молодой полководец с 30 кораблями – все квинкверемы – отбыл из устья Тибра, миновал этрусское побережье, Альпы и Галльский залив, обогнул Пиренейский мыс и высадил войско в Эмпориях. Оттуда, повелев флоту следовать за ним, он сушей переправился в Тарракон.

По прибытии в Испанию, Сципион первым делом посетил города союзников и зимний лагерь. Он похвалил солдат: потерпев поражение в двух почти одновременных битвах, они не позволили врагу воспользоваться плодами своих успехов, не пустили его за Ибер и честно оберегали союзников. Марция он держал при себе и оказывал ему большой почет, явно не боясь, что кто-то затмит его славу.

Среди врагов Сципион был не менее славен, чем среди сограждан и союзников, – в этом было какое-то предчувствие будущего. Он внушал страх тем более сильный, чем менее разум мог его одолеть.

50) Овация Марцелла

На исходе того же лета Марк Марцелл из Сицилии, своей провинции, прибыл в Рим. Явившись в курию, он рассказал сенату обо всем им содеянном и попросил разрешения войти в Город с триумфом. Разрешения он, однако, не получил. Триумф заменили овацией.

Накануне вступления в Город Марцелл совершил жертвоприношение на Альбанской горе; потом с овацией вошел в Город с огромной добычей: перед ним несли изображение взятых им Сиракуз, катапульты, баллисты и разное оружие; драгоценности, накопившиеся за годы долгого мира и царственного изобилия: множество серебряных и бронзовых изделий, прочую дорогую утварь и одежду и много знаменитых статуй, которыми Сиракузы были украшены как немногие из греческих городов. В знак победы над карфагенянами вели восемь слонов, и еще одно замечательное зрелище – в золотых венцах шествовали сиракузянин Сосис и Мерик, испанец: один ночью ввел римлян в Сиракузы, другой предал остров с находившимся там гарнизоном