Человечество: вчера, сегодня, завтра
Шрифт:
Эта книга навела меня на мысль попытаться разобраться с мифом о Сталине. О нем уже написаны сотни книг, и поток их не сокращается. В процессе изучения подлинных документов я обнаружил для себя немало откровений. Начну с того, что Иосиф Джугашвили (настоящая фамилия Сталина) еще юношей опубликовал в печати ряд интересных стихотворений. Он с отличием окончил духовную семинарию, что открывало ему путь в духовную академию. Но он предпочел другой путь «революционной борьбы за более справедливое общество». Еще до революции он опубликовал ряд серьезных работ.
Откровением для меня стало и то, что Генеральным секретарем ЦК Компартии, то есть первым лицом в партии, Сталин был избран в 1922 году, еще при жизни Ленина. Но во всех антисталинских книгах утверждается, что после смерти Ленина Сталин захватил власть и разгромил
Учитывая регламент, сразу начну с развенчания культа Сталина. Начало ему положил Хрущев в закрытом докладе XX съезда партии в 1956 году. В нем Хрущев заявил о сокрытии Сталиным завещания Ленина, которое в СССР находилось «за семью печатями». И таким образом, ему удалось возглавить партию вопреки воле Ленина. Это глубочайшие извращения.
В 20-е годы в СССР публиковались не только стенограммы съездов и пленумов ЦК партии, но и речи руководителей, принимавших участие в политических дискуссиях. Изучая материалы, я убедился, что никакого завещания Ленина не было. Такое название придумал американский публицист Истмен ленинскому «Письму к съезду» в своей книге «После смерти Ленина», где не жалел черных красок для характеристики советской власти и партии большевиков и благожелательно отзывался о Троцком и троцкистах.
«Письмо к съезду» Владимир Ильич продиктовал во время своей болезни. Сторонники Троцкого развернули кампанию против Сталина, эпицентром которой были выдержки из ленинского «Письма к съезду».
Чтобы прекратить разного рода кривотолки и спекуляции оппозиции, Политбюро приняло решение зачитать «Письмо» на съезде. Его обсуждение проходило в делегациях региональных партийных организаций, и каждая из них должна была проголосовать за свою кандидатуру на главный пост в партии. В результате ни одной кандидатуры, кроме Сталина, предложено не было. Поразительно, но факт: Троцкий и его сторонники-делегаты тоже голосовали «за». Тем не менее на пленуме, избранном XIII съездом партии, Сталин подал в отставку, но ему было единогласно предложено оставаться на своем посту.
Однако и после этого инсинуации вокруг «завещания» Ленина продолжались. Тогда члены Политбюро предложили Троцкому отмежеваться от клеветы Истмена, ссылавшегося на него как на лидера оппозиции. В статье «По поводу книги Истмена «После смерти Ленина»», опубликованной в журнале «Большевик» № 16 за 1925 год, Троцкий пишет: «В нескольких местах книжки Истмен говорит о том, что ЦК «скрыл» от партии ряд исключительно важных документов, написанных Лениным в последний период его жизни (дело касается писем но национальному вопросу, так называемого завещания и пр.); это нельзя назвать иначе, как клеветой на ЦК нашей партии. Из слов Истмена можно сделать тот вывод, будто Владимир Ильич предназначал эти письма, имевшие характер внутриорганизационных советов, для печати. На самом деле это совершенно не верно. Владимир Ильич со времени своей болезни не раз обращался к съезду с предложениями, письмами и пр. Все эти письма и предложения, само собой разумеется, всегда доставлялись по назначению, доводились до сведения делегатов XII и XIII съездов партии и всегда, разумеется, оказывали надлежащее влияние на решения партии, и если не все эти письма напечатаны, то потому, что они не предназначались их автором для печати. Никакого «завещания» Владимир Ильич не оставлял, и самый характер его отношения к партии, как характер самой партии, исключали возможность такого «завещания». Под видом «завещания» в иммигрантской и иностранной буржуазной и меньшевистской печати упоминается обычно (в искаженном до неузнаваемости виде) одно из писем Владимира Ильича, заключающее в себе советы организационного порядка. XIII съезд партии внимательнейшим образом отнесся к этому письму, как ко всем другим, и сделал из него выводы применительно к условиям и обстоятельствам момента. Всякие разговоры о скрытом или нарушенном «завещании» представляют собой злостный вымысел и целиком направлены против фактической воли Владимира Ильича и интересов созданной им партии».
Как видим, Троцкий однозначно заявляет, что никакого «завещания» не было и быть
Особенно наглядно «клеветнический задор» Хрущева проявился в его заявлениях о причастности Сталина к убийству Кирова. Он, как член Политбюро, не мог не знать, что у Кирова были романы не только с балеринами, но и с официанткой при секретариате в Смольном Мильдой Драуле. Ее муж Николаев был ревнивым и неуравновешенным человеком. Он имел право входа по партбилету в Смольный, да к тому же и охрана его хорошо знала. Некоторые бывшие оппозиционеры из руководящих ленинградских кругов использовали Николаева в своих корыстных целях.
Заявление Хрущева о том, что еще на XVII съезде кто-то предлагал Кирова на пост Генерального секретаря, и поэтому то, что Сталин видел в нем соперника, не более чем домысел. Чтобы как-то обосновать эту версию, была создана специальная комиссия. В ее составе был и Молотов, который вместе со Сталиным в день убийства Кирова прибыл в Ленинград. Сталин лично допрашивал Николаева, и тот перед таким «следователем», естественно, не мог не «расколоться».
Все старания комиссии оказались тщетными: когда Хрущеву доложили результаты, он разразился бранью и запретил их публиковать, хотя о создании комиссии было объявлено на всю страну.
В мифе о Сталине солидное место занимает сюжет о том, что Сталин боялся Жукова как соперника, слишком, мол, велик был его авторитет после Победы, и потому-де отправил его подальше от Москвы. Документы с лихвой опровергают подобные домыслы.
У Жукова, как и у некоторых выдающихся людей, много было недоброжелателей. А крутой нрав Георгия Константиновича лишь увеличивал число недругов. После войны многие офицеры и генералы оказались причастны к присвоению трофейного имущества. В 1945 году в Берлин прибыл начальник Смерша В. С. Абакумов. Военные всегда боязливо и брезгливо относились к этой службе. После ареста Абакумовым нескольких человек Жукова, наверное, проинформировали о сути происходящего, и он приказал Абакумову в течение 24 часов покинуть расположение советских войск в Германии, и тот вынужден был подчиниться.
Став в 1946 году министром госбезопасности, Абакумов сразу же повел атаку на Жукова. В то время велось громкое дело по авиапрому, предприятия которого поставляли самолеты с серьезными недоделками, из-за чего участились аварии, а военные это скрывали. Были арестованы ряд руководителей министерства, включая министра и главнокомандующего ВВС А. А. Новикова. Когда материалы попали к Абакумову, он сделал все, чтобы «выбить» из Новикова компромат на своего недруга. В письме Сталину главком обвинял Жукова в том, что тот пытается принизить роль вождя в войне, приближает к себе морально нечистоплотных людей, ведет политически вредные разговоры и, по мнению автора, причастен к готовящемуся заговору военных. Ныне это пространное письмо Новикова опубликовано, а тогда, 1 июня 1946 года, оно в секретном порядке было зачитано на Высшем военном совете в присутствии Сталина, Маленкова, Молотова и Кагановича. Когда начальник Генштаба С. М. Штеменко закончил читать, Сталин попросил высказываться. Группа маршалов вступилась за опального полководца: да, говорили они, у Жукова есть недостатки, но то, что ему приписывает Новиков, — явная клевета. На вопрос Сталина: «Что же с ним делать?» — маршал И. С. Конев ответил: «В крайнем случае понизить в должности...»