Человек и ситуация. Уроки социальной психологии
Шрифт:
На протяжении более трех тысячелетий, точнее, до тех пор, пока в XVII в. малярию не стали лечить с помощью хинина, большинство лекарств (от излюбленных древними египтянами крови ящерицы и помета крокодила, до рога единорога, египетских мумий, мяса гадюки и других экзотических снадобий, применявшихся средневековыми медиками), а также большинство медицинских процедур (включая применение слабительных, кровопускание, нагревание и замораживание) были обязаны любым своим благотворным воздействием, скорее всего неспецифическим, психически опосредованным, процессам, которые мы именуем в настоящее время собирательным термином «эффект плацебо». В самом деле, плацебо, по-видимому, срабатывали достаточно хорошо и достаточно часто для того, чтобы помогать поддерживать добрую репутацию целителей во всех известных нам обществах. И пока наши исследователи будут пытаться установить связь между «реальными» эффектами и эффектами плацебо, ученые-медики и практикующие врачи станут, наверняка, еще более искушенными по части роли субъективных процессов в протекании заболеваний
Хотя эффекты плацебо, или благотворное ожидание позитивных результатов от лечения, являются вполне обычным делом, некоторые исследования социальных психологов показывают, что может иметь место также и обратный эффект плацебо. Иными словами, ошибочная уверенность пациента в том, что он получает эффективно действующее лекарство или подвергается эффективному лечению, может не облегчать, а напротив, обострять наблюдаемые у него симптомы. Объяснение этому парадоксальному факту может быть найдено в теории атрибуции, в частности, при помощи обращения к эмоциональным переживаниям человека и процессу навешивания ярлычков на самого себя (self-labeling) (Ross, Rodin & Zimbardo, 1969; Valins & Nisbett, 1972). Если несмотря на лечение, которое «должно» принести облегчение, негативные симптомы сохраняются, то пациент склонен относить сохранение симптомов на счет серьезности и неустранимости того, что эти симптомы порождает. Подобная «интервальная атрибуция» (т.е. атрибуция внутренним причинам) может принести большой вред, вызывая беспокойство и навязчивые размышления, ведущие к обострению симптомов пациента. На самом деле пациент чувствовал бы себя гораздо лучше при наличии какого-либо безвредного «экстернального» (внешнего) объяснения своих симптомов, даже если бы подобная атрибуция была ошибочна.
Стормс и Нисбетт (Storms & Nisbett, 1970) руководствовались этим рассуждением в своем исследовании, предложив страдающим от бессонницы студентам (тем, которые жаловались, что подолгу лежат в постели, перемалывая в уме свои проблемы) принимать по одной сахарной пилюле-плацебо перед сном. Испытуемым в одной группе сказали, что таблетки их «успокоят», а в другой группе испытуемым сообщили, что таблетки приведут их в «более возбужденное состояние». Как и предполагалось, «успокаивающее плацебо» имело обратный эффект, т.е. испытуемые заявляли, что для того чтобы уснуть, им требовалось приблизительно на 40% больше времени.
Как утверждают авторы, обратный эффект плацебо имел место в этом случае потому, что испытуемые, обнаружив, что ощущают свое обычное возбуждение, заключали, что их бессонница (а также не дающие им уснуть заботы) «разыгралась еще сильнее, чем обычно». «Возбуждающее плацебо», как и предполагали исследователи, парадоксальным образом возымело успокаивающее действие. Испытуемые сообщали, что засыпают гораздо быстрее. Предположительно это происходило потому, что они могли теперь относить свое возбужденное состояние на счет действия «пилюли», а не своих собственных проблем, находя некоторое успокоение в том факте, что «даже приняв возбуждающую таблетку», они не делаются более беспокойными, чем» обычно.
Сходные результаты были получены Стормсом и Мак-Коулом (Storms & McCaul, 1976), показавшими, что положение страдающих заиканием становится гораздо благоприятнее, если сказать им, что таблетка, которую они должны принять, оказывает возбуждающее действие. Если же им говорили, что таблетка содержит успокаивающий компонент, состояние их ухудшалось.
До сих пор не ясно, когда именно обратный эффект плацебо может иметь место с большей вероятностью, чем обычный, иными словами, когда «манипуляции с ошибочными атрибуциями» могут служить сглаживанию симптомов. Одно из исследований Брокнера и Суопа (Brockner & Swap, 1983) ясно показывает, что только сравнительно вдумчивые и склонные к интроспекции люди могут формировать атрибуции, выявленные Стормсом и Нисбеттом, в то время как остальные могут либо вообще никак не реагировать на подобные манипуляции, либо демонстрировать прямо противоположные реакции.
Как будет показано в оставшейся части данной главы, становится по крайней мере все более ясно, какую важную роль могут играть субъективные ожидания и атрибуции, определяя реакции пациентов на «объективные» условия (см. Pennebaker, 1982).
Благотворный эффект заблаговременного предупреждения и информации о том, как справляться с трудностями
В то время как эффект плацебо (как прямой, так и обратный) представляет собой результат неверного информирования, зачастую доступ именно к верной информации — к той, которой врачи делятся иногда столь неохотно, — определяет самочувствие пациента и скорость его выздоровления. В 1958 г. Ирвинг Джейнис (I. Janis) опубликовал интереснейшие результаты одного опроса, посвященного стрессу у пациентов хирургической клиники и путям совладания с ним. Этим результатам было суждено проторить дорогу для глобальных изменений в медицинском мышлении и подходе к выхаживанию больных.
В то время было совершенно
Результаты, полученные Джейнисом, полностью опровергают данное утверждение. Он обнаружил, что пациенты, сравнительно хорошо информированные о послеоперационных ощущениях и реакциях (в силу более полных и ясных объяснений врача либо потому, что лучше поняли и запомнили эти объяснения), отличались более быстрой послеоперационной реабилитацией, чем сравнительно плохо информированные пациенты.
Хотя подобные результаты и могли вызвать удивление у некоторых медиков, однако для современных психологов они не представляют собой ничего особенно неожиданного. К настоящему времени имеется уже значительный список экспериментальной литературы, свидетельствующей о том, что когда животные или люди подвергаются воздействию электрошока или другого болезненного стимула, они, получая предупреждение в форме четкого сигнала, испытывают меньше страданий и более эффективно с ними справляются (Glass & Levy, 1982; Reim, Glass & Singer, 1971). Сам Джейнис также предвидел свое основное открытие, исходя из того соображения, что заблаговременное предупреждение поможет по крайней мере некоторым пациентам подготовиться к преодолению страха, беспокойства и ощущения беспомощности, связанных с хирургической операцией и послеоперационным периодом. Другие теоретики, находившиеся под влиянием работ Шехтера об ошибочной атрибуции эмоций (рассмотренных в гл. 3), утверждали, что заблаговременное предупреждение уменьшает склонность пациентов проявлять беспокойство по поводу значения возникающих у них симптомов, постоянно выяснять, «все ли у них в порядке» либо, и того хуже — воображать себе пугающие причины своих необъяснимых телесных проявлений, формируя тем самым классический порочный круг, в котором неуверенность и тревожность обостряют физическую симптоматику. Еще одна группа теоретиков подчеркивала, что предоперационный инструктаж может побудить пациентов задуматься о том, каким конкретным способом можно было бы обойтись с неприятными или вызывающими смущение симптомами (поносом, рвотой, болью при мочеиспускании) и подготовиться к обсуждению со своими врачами или медсестрами этих симптомов, а также возможных способов их устранения.
Появившаяся в последующие десятилетия обширная литература, посвященная эффекту заблаговременного предупреждения, не позволяет рассматривать по отдельности все эти разнящиеся объяснения того, что является теперь уже вполне документально подтвержденным феноменом. И хотя целая серия исследований подтверждает, что и заблаговременные предупреждения, и конкретные советы о способах устранения неудобств могут пойти пациенту на пользу, ученые далеко не всегда сходятся в том, какого рода информация обладает наибольшей важностью, каким пациентам и какая именно информация оказывает наибольшую помощь, или даже в том, какие именно преимущества это может с наибольшей вероятностью принести. Однако то, что эта литература действительно демонстрирует — так это масштабы потенциальных выгод, как для пациентов, так и для работников здравоохранения. Последовавшее вскоре после корреляционного исследования Джейниса оценочное исследование наглядно показывает, насколько велики могут быть подобные выгоды.
Это исследование было необычайно тщательно и основательно продумано четырьмя врачами-терапевтами (Egbert, Battit, Welch & Bartlett, 1964), решившими исследовать процесс реабилитации пациентов, перенесших локальное хирургическое вмешательство в брюшную полость. Пациенты были случайным образом разделены на две группы: контрольную группу, в которой пациентам не сообщалось ничего конкретного о последствиях хирургического вмешательства (за исключением, пожалуй, минимальных сведений, сообщаемых обычно любому пациенту), и группу «особого внимания», членам которой перед операцией анестезиологи сообщали информацию двоякого рода. Одна информация касалась послеоперационных болей. Пациентов заверяли, что чувствовать боль после операции на брюшной полости совершенно нормально. Их предупреждали также о том, где они могут почувствовать боль, насколько она может быть сильной и продолжительной. Другая информация имела отношение к действиям, необходимым для того, чтобы справиться с последствиями операции. Пациенты группы «особого внимания» узнавали о том, что послеоперационные боли бывают вызваны мышечным спазмом в районе хирургического разреза и что они сами могут сделать эти боли более терпимыми, просто расслабив соответствующие мышцы. Этих пациентов обучали также методике расслабления посредством глубокого брюшного дыхания и объясняли, как можно изменить положение тела, не напрягая брюшные мышцы. Кроме того, анестезиологи повторяли им все это заново во время дневного обхода непосредственно после операции, а также на следующий день.