Человек идет(Повести)
Шрифт:
Вдогонку было сделано несколько выстрелов, один из бежавших упал, и все стихло.
Остаток ночи прошел спокойно. Утром собрались все вчетвером и долго обсуждали ночное происшествие.
— Правду сказать, — признался Брук, — мне стало не по себе, когда они полезли со всех сторон. Попробуй повертись с пулеметом и туда и сюда. Если бы не колючая проволока, нам пришлось бы плохо.
— Зато можно надеяться, что теперь они больше не полезут, — сказал Гуд. — Они убедились, что подступиться не так просто.
Это подтвердилось. Вторая и третья ночи прошли спокойно.
Наступила четвертая ночь. Гуд чувствовал себя очень скверно. Сильный приступ лихорадки свалил его с ног. Один из сипаев все время возился с ним.
Неожиданно катер что-то толкнуло с такой силой, что все задрожало, а сипай даже упал на пол. Вскочив на ноги, он выбежал на палубу и выстрелил, чтобы дать знак Бруку. Тот тревожно крикнул: «Что там случилось?» — и осветил катер.
Казалось, ничего серьезного не произошло: сломанное дерево несло по течению, и оно налетело на катер. Его отпихнули, оно поплыло дальше, и все успокоилось. Но прошло полчаса — снова толчок.
— Что за нечистая сила, — закричал снизу сипай. — Еще два бревна!
Их отпихнули, но бревна стали появляться каждую минуту. Стремительное течение несло их очень быстро, и они налетали на катер с такой силой, что он еле держался. Где-то уже лопнула обшивка, слышалось, как булькала вода. А бревна все неслись и неслись…
На помощь прибежал с холма второй сипай. Но и вдвоем здесь было не управиться. Бревна громоздились одно на другое, они сгрудились перед катером и образовали целый затор, грозя унести суденышко. Сипаи напрягали все силы, стараясь разбросать затор, а Гуд ничем не мог им помочь. Тогда на помощь кинулся Брук, но сразу же сообразил, в чем дело, и вернулся.
— Это все проклятые дикари! Их работа!.. — крикнул он и побежал обратно к пулемету.
Не сходя с места, он стал ощупывать лучом фонарика все вокруг, но ничего не увидел.
— Если ничего нельзя сделать, запустите мотор, плывите вниз! — кричал он с холма.
Но Гуд лежал чуть живой и не мог пустить в ход мотор. Сипаи взяли его под руки, подвели к штурвалу. Но вдруг раздался грохот. Под напором воды масса скопившихся бревен сорвала катер с якоря и повлекла его за собой. С бешеной силой неслись, сталкиваясь и налетая друг на друга, бревна, и среди них — беспомощный катер. Он плыл вниз по течению, поворачиваясь то боком, то кормой, пока не налетел на камень. Брук услышал треск, затем увидел, как катер накренился набок; еще минута — и он исчез за излучиной реки…
Трое находящихся на катере думали теперь только о том, как бы остаться в живых.
Когда катер накренился и через борт хлынула вода, сипаи с трудом выволокли Гуда и вместе с ним навалились на другой борт. А когда на палубе появились папуасы, они уже не могли оказать им никакого сопротивления.
Папуасы растащили бревна, подтянули катер к берегу и без труда сняли с него пленников.
Ничего этого Брук не знал. Он остался один на холме со своим пулеметом. Ночь была тихая, темная, как и прежде. Брук
И в его сердце затеплилась надежда: может быть, все происшедшее — случайность, папуасы тут ни при чем и товарищи скоро вернутся?
Но прошла ночь, а он по-прежнему был один. Прошел день — катер не возвращается. Значит, это дело рук дикарей. Теперь очередь за ним. Но он живым в руки не дастся!
Наступила новая ночь. Он ждал ее с большим страхом, чем смерти в руках папуасов. Тогда, по крайней мере, он знал, что его ждет, а теперь…
Он сидел в одиночестве на вершине холма, и ему казалось, что со всех сторон в него вперились тысячи глаз. Его фонарик уже погас.
Иногда ему казалось, что к холму то с той, то с другой стороны подкрадываются папуасы, и он открывал пальбу из пулемета наугад, лишь бы разогнать страх. Нервы его были напряжены до предела. Он уже не чувствовал усталости, хотя не спал вторую ночь и целый день ничего не ел.
Было уже за полночь, но враги не показывались. Снова появилась надежда: может быть, и катер угнали не они. Все произошло само собой: где-нибудь буря повалила деревья, течение подхватило их и понесло. Ведь могло же все это случиться! А папуасы давно улучили бы удобный момент, чтобы напасть на него, а то ни одного не видно…
Как раз в это время в воздухе послышался свист и рядом упала стрела. Брук застонал, словно стрела попала в него. Несомненно, дикари где-то совсем рядом, они наблюдают за ним, готовятся к нападению! И он снова нажал гашетку пулемета, поводя им во все стороны.
Скорее бы кончилась эта ночь! При свете легче найти выход из положения.
Но прошли, как показалось Бруку, недели, прежде — чем стало светать. День не принес никаких изменений. Все было по-прежнему тихо, враг не подавал признаков своего присутствия. Брук стал теперь неузнаваем: он осунулся, покрасневшие глаза смотрели дико и настороженно, в бороде и волосах появилось множество седых волос.
Что делать? Прежде всего нужно утолить голод. Но все продукты остались на катере. И как оставить пулемет? Папуасы только этого и ждут. Надо бы и отдохнуть — ведь столько ночей прошло без сна. Но спать нельзя.
Как бы в подтверждение этого неожиданно раздался выстрел, и над головой Брука тонко просвистела пуля. Вот так дикари! Брук припал к земле, стал озираться, как затравленный зверь. Но увидеть ничего не смог.
Он мгновенно забыл и про голод и про сон. Значит, теперь весь день надо быть начеку. Видно, папуасы не только захватили катер вместе с людьми, но уже и научились пользоваться огнестрельным оружием. Это совсем скверно. Сумеет ли он продержаться, пока возвратится Скотт? Если ничего не случится, они могут прибыть сюда через четыре — пять дней. А как выдержать столько времени без сна и пищи? Говорят, подобные случаи бывали. Хорошо еще, что можно спуститься к реке и напиться воды. И он направился было к реке, но едва только двинулся с места, как раздались выстрелы и пули засвистели вокруг. Пришлось залечь. Но как мучит жажда! Наконец он не выдержал.