Человек из Кемерово

Борисов Олег Николаевич

Много позже, разбирая скрупулезно воспоминания и все случившееся той ночью, я смог создать некое подобие гипотезы. Хотелось объяснить хотя бы себе — что же это было. Ну и за семь прошедших лет еще в книгах порылся целенаправленно, знающих людей поспрашивал. Типа — хочу окончательно излечиться и лицо в порядок привести. Не знаю, насколько мои заумствования в самом деле совпадают с реальностью, но для себя картинку выстроил.

Похоже, остатки ментальной грибницы оказались тем самым якорем, за который зацепилась моя душа. После смерти тело сгнивало и рассыпалось прахом ближе к

полуночи буквально за десять минут. После чего биом Хтони напрягал силы и заново генерировал несчастную тушку. Без любых алхимических вставок, железа, имплантов и тому подобного. Но — я возрождался живой и местами даже здоровый. Что не могло не радовать.

Единственное — такое напряжение сил для Хтони было из разряда экстраординарных событий. И сегодня я могу точно сказать, сколько еще перерождений она осилит, прежде чем погаснет окончательно. Зато местным ни о каких прорывах волноваться не стоит. Потому что это я — чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй.

Еле передвигая ноги, выбрался обратно на грунтовку от метеорологического поста. Но перед этим на четырех костях добрел сначала до ближайшего куста, под которым учуял отголоски ментальной дряни. Разгреб листву, потянул корни. Выдрал пук, с которым ощутил некое сродство. И с ним заковылял обратно. Почему? Потому что эта гадость чувствовала меня. А еще — мою кровь. Понимаете? Кровь, пролитую мной. И даже ту малую часть, что осталась на лезвии ножей. А раз так, то я смогу пройти по следу до самого конца. К тем, кто очень задолжал. И с кого я тоже стребую плату. Кровью.

* * *

Голым на дорогу выходить не стал. Буквально огородами просочился на окраину Бердовки. Там послушал, где барбосы не орут на чужака и присмотрел себе штаны и рубашку. Это в Кемерово дождик, а тут в долинке между хребтами ветерок, пробирающий до костей, и тучки. Простите меня, люди местные, но без шмотья точно околею. И спасибо вам, что после постирушек влажное белье сразу не собираете.

Побрел назад, выбрался на трассу и потилипал по мере возможностей, переходя с шага на легкую рысь и обратно. Волчий скок, как говорится.

Пару встречных машин пропустил, отсидевшись в канаве. А вот ту, которая в пять утра пыхтела на север, тормознул.

Хмурый дядька покрутил ручку, чуть приспустил стекло. Потом разглядел мое лицо и стал крутить обратно.

— Мужик, не пугайся! Я землемер ваш! Работал тут на покосах! Хтонью чуть потрепало, но врачи выходили.

— Оно и видно.

— Короче, выручай, земляк! Не чужие, не бросай меня тут, а? Домой надо. С парнями отмечал выписку с больницы на Заимке, на грудь приняли хорошо. Им что-то померещилось — в грузовик и по газам. Я ходил в кусты отлить — и все. Почти с голой жопой тут болтаюсь… Подбрось, заплачу без дураков.

Было видно, что водителю больше всего хочется нажать на педаль и свалить подальше от странного человека. Но фраза про оплату зародила толику сомнений. И я стал разжигать огонек алчности:

— Тут совсем недалеко! Как на автостраду выйдешь, до города и потом до Елыкаево. Меньше часа на колесах!

— Да ну-нах, в такую даль! До магистрали могу подбросить, там рейсовый подберет.

— Кто в здравом уме автобус для меня тормознет посреди дороги, ты

что? И платить чем?.. Короче, я с пьяну дурной, да. Но почти протрезвел. Не в ту сторону пошел. Так я ведь в поселок вернусь, к участковому загляну или старосте. Они меня знают. Думаю, не откажутся помочь. За магарыч и все остальное.

Минут десять мы препирались, но сошлись на ста деньгах. После чего меня впустили на заднее сиденье, где лежали какие-то мешки с картошкой. Отвоевав себе крохотный пятачок, накрылся найденной в ногах мешковиной и задремал. Проснулся уже, когда подъезжали к Елыкаево.

— Слышь, запойный, куда рулить-то?

— Прямо по Тезоименинства, потом налево по Школьной и упрешься в Государственников. Мой дом справа будет, с кривым петухом на крыше. Флюгер, в смысле, а не курица.

Возвращение домой мне встало в ту самую сотню и тяжелый бутыль с первачом. В качестве бонуса. Водила пузырь принял с благодарностью, еще раз полюбовался моей рожей, перекрестился и умотал, словно за ним черти гнались.

Я же пошел домой, умылся и начал подбивать «итого».

Из наличных у меня осталось сорок пять денег. Еще в Земском банке отложенное на черный день, но это надо отдельно в город ехать. Кроме того, пока заявку оформишь, пока получишь — день и пройдет. А у меня другие планы. Совсем другие.

Поэтому добыл из подпола еще два пузыря, сунул их в корзинку и пошел одеваться. Конечно, костюмов больше нет, а вот рабочее осталось. Потрепанное, жизнью битое. Для работы во дворе использовал. В этом и заглянул к соседу. Благо, пенсионеры, встают раным рано.

— Евграфыч! Утро доброе!

— Батюшки-святы, Найденович, ты ли это?

— Я, я. Вот, домой с лечения вернулся.

— А с рожей-то что?

— С рожей у меня теперь надолго. Врачи сказали, что починить вряд ли смогут… Слушай, я что спросить хотел. У тебя зятьев мотоцикл на ходу?

Сам старик редко куда выбирался, но гараж построил. И родственник держал «Магнитку» с коляской под крышей. Когда на рыбалку. Когда на охоту. Но чаще — по семейным делам и за покупками в город.

— Жужжит, что ему будет.

— Слушай, мне позарез надо в головную контору смотаться. Быстрее бумаги подам, быстрее с пенсией или инвалидностью получится разобраться. А то замотают это, заволокитят. Одолжишь до завтра? Только я деньгами максимум пять рублей могу дать. Остальное — во, на обмен. Пойдет?

Смешно — круговорот самогона в природе. Жена Евграфыча уже три года как использовала мой огород под личные посадки. Мне было не жалко. В качестве оплаты или ту же картошку или жидкую валюту отдавали. Выходило, что я сейчас предлагал обратно первач, который дед сам и нагнал.

— Спрячь, шебутной, Глафира не дай бог увидит!

— Ну, тогда давай я в баню к себе поставлю. Под полок. Она же туда не заглянет. А ты зайдешь и перепрячешь потом. Скажешь, что топор брал, со мной договорился. У меня колун как раз там в предбаннике стоит.

— Давай, давай!.. И пятерку тоже давай, бабке отдам. Скажу, что так и сладились. Но с кристаллом ты уж сам разбирайся. Он на треть пустой.

— Это не проблема, залью на ближайшей заправке и полным назад верну.

Сунув в мозолистую ладонь тяжелую монету, я уволок корзину в баню и стал собираться в дорогу. Меня ждал тяжелый день и еще более тяжелая ночь.