Человек из моих снов...
Шрифт:
– А мне прикольно! Авария! Темнотища!
– воскликнул Марик и даже подпрыгнул на месте от восторга, который к его великому сожалению, больше никто из присутствующих не разделял. В особенности его мама. Она была мрачнее грозовой тучи. Заметив это, рыжий ребенок тут же замолчал.
– Ну да, поводов для радости маловато, - ответила Нина и ободряюще потрепала мальчика по волосам.
– Но зато будет, что вспомнить потом.
– Я пойду обратно, - процедила сквозь зубы Лёля и, не желая по всей видимости больше ни с кем разговаривать, снова забралась на заднее сидение машины. Судя по выражению ее сморщенного лица, настроение ее близилось к критической отметке "ноль".
– Оставь ее. Трудности закаляют характер. Пусть закаляется.
– Ну вот, все в порадкэ, - подошел к ним виновато улыбающийся дядюшка Джамал, запихивая мобильный телефон обратно в нагрудный карман клетчатой рубашки.
– Мой приятэл скоро приедэт за нами. Может пока послушат музыку в салонэ?
Глава 13.
В течение получаса неунывающий Джамал травил своим горе-пассажирам местные байки и легенды под льющиеся из радиоприемника заводные восточные песни. Поля, Нина и Марик с неподдельным интересом ловили каждое его слово. Лёля же все это время с особым старанием делала вид, что дремлет. Но вот, наконец, впереди на дороге забрезжил какой-то свет...
– Едут!
– заорал Марик, да так громко, что даже Лёля от неожиданности подскочила на своем месте и невольно открыла глаза.
– Да-да, это за намы!
– радостно подтвердил дядюшка Джамал и тут же выскочил из машины. Все четверо поспешили последовать его примеру.
– Что там?
– с надеждой в голосе, щуря глаза, спросила Нина.
– Я ничего не вижу!
Остальные тоже напряженно вглядывались в ночную мглу и изо всех сил пытались рассмотреть кому или чему принадлежит небольшой мерцающий огонек вдалеке.
– Нет... этого просто не может быть...- вдруг простонала Лёля.
– Ущипните меня кто-нибудь. Я должно быть сплю...
Полина наконец разглядела приближающуюся к ним спасительную делегацию и, не в силах совладать с подступившими эмоциями, внезапно начала смеяться. Она смеялась так громко, искренне и безудержно, как, пожалуй, не смеялась с самого детства. Глядя на нее, Нина тоже не выдержала и начала хохотать, указывая пальцем прямо перед собой ... а там, прямиком к ним приближалась большая скрипучая телега, запряженная двумя нереальных размеров огромными тяжеловозами. На телеге, с поводьями в руках, сидел улыбающийся мужчина в широкополой шляпе с такими же шикарными усами, что и у Джамала, только уже немного с проседью. Спереди на его шляпе ярко светил фонарик, отбрасывая вперед свои рассеянные лучи, а рядом с телегой, на привязи покорно семенили два понурых серых осла.
– О, мой дорогой Карэн!
– воскликнул Джамал и, широко раскинув руки, пошел навстречу своему приятелю. Тот ловко спрыгнул с телеги, и оба усача крепко обнялись. И только после горячих и весьма продолжительных объятий, дядюшка Джамал наконец представил своим пассажирам их "спасителя".
– Знакомтэсь, красавыцы, это мой давный друг Карэн, - торжественно произнес он, и Карен приветливо пожал руки всем троим девушкам поочередно, а следом и юному Марку, который все это время, широко открыв рот, не отрывал изумленного взгляда от привязанных к телеге ослов. Огромные тяжеловозы, похоже, его совсем не впечатляли.
– Дяденька, - через минуту дар речи все-таки вернулся к мальчику, и он восторженно попросил: - А можно мне погладить ослика?
– Канэшна можно, - ответил
– Мама! Он настоящий!
– Канэшна настоящий!
– подтвердил Карен.
– А как его зовут?
– Хм... осёл, - недолго думая, ответил кавказец и добавил: - Ну что? Давайте пэрэкидыват вещи?
– О чем вы говорите?
– наконец пришла в себя Лёля и с негодованием в голосе добавила: - Вы хотите сказать, что дальше мы поедем на этом?
И она указала пальцем с идеальным французским маникюром на разбитую телегу.
– Да, а что?
– в один голос ответили Джамал и Карен и непонимающе уставились на нее.
– Вы совсем спятили что ли?
– Лёля от возмущения даже покраснела, что было отчетливо видно в свете фар.
– Неужели в этом захолустье не нашлось никакой другой машины? Я никогда и ни за что не поеду на этой грязной вонючей развалюхе! На мне слишком дорогие брюки, чтобы я могла себе позволить садиться ими куда попало!
– Ну, ладно, - равнодушно пожал плечами Карен.
– Не хочешь на телэге, поедэшь на ишаке.
Нина с Полей переглянулись и прыснули со смеху, живо представив себе Лёлю верхом на осле, чем привели свою подругу в еще большее бешенство.
– Я пойду пешком!
– вскрикнула она и топнула ногой.
– На каблуках?
– несдержанно всхлипнув от смеха, поинтересовалась Нина и смахнула слезинку с левого глаза.
– Да, на каблуках!
– А можно я поеду на ослике?
– Марик не обращал никакого внимания на истерику мамы и по-прежнему продолжал гладить совершенно спокойное животное.
– Канэшна можно!
– разрешил Карен и поспешил на помощь другу, который уже начал выгружать из багажника сломанной "девятки" чемоданы и сумки девушек.
Буквально через каких-то пятнадцать минут вся поклажа была перекинута на дно телеги, которое было устлано колючим и душистым сеном. При помощи дядюшки Джамала, Поля и Нина благополучно устроились на сене рядом со своим багажом. Марк, абсолютно счастливый, уже восседал верхом на обглаженном им со всех сторон ослике. Лёля же, как и пообещала, демонстративно поковыляла вдоль обочины на своих высоченных шпильках. Полина с сочувствием посмотрела вслед своей упрямой подруге и лишь покачала головой.
– Ну, всэ готовы?
– спросил Карен.
– Да!
– ответила за всех Нина, но тут же спохватилась, обращаясь к Джамалу, который тоже залез в телегу и устроился рядом со своим приятелем.
– Только как же ваша машина? Вы что, так и бросите ее посреди дороги?
– А-а-а... нычего! Я же ее закрыл. Завтра возмем тосол и вэрнемса. Главноэ, вас довэзти, а машина никуда не денэтса.
– Поехалы! Но!
– приказал Карен своим огромным лошадям и щелкнул поводьями.
Вопреки всем переживаниям Полины, желание закалять свой характер трудностями у Лёли пропало уже очень и очень скоро. Не прошло и десяти минут, как ее бойкий настрой идти пешком до самого города, испарился как утренняя роса с первыми лучами солнца. Десятисантиметровые шпильки ее лаковых туфель то и дело цеплялись то за камни на дороге, то за придорожные пучки травы, она беспрерывно спотыкалась и громко чертыхалась при этом. И после того, как в очередной раз она оступилась и уже чуть было не растянулась на проезжей части, сердобольный дядюшка Джамал все-таки не выдержал этого душераздирающего зрелища и громко крикнул: